Особенно,... 
92 
В это утро, когда мальчики ушли переодеваться, Элизабет подбежала к направляющемуся в конюшню отцу.
– Как мы поступим сегодня? – спросила девушка. Гийом удивленно посмотрел на дочь:
– О чем ты, душа моя?
– Я... о поездке в Варанвиль... Мы что, всем стадом поедем к тете Розе, Александру и девочкам?
– Стадом? – Гийом вопросительно поднял брови. – Кого ты имеешь в виду? Уж не Артура ли?
– Вы прекрасно знаете, что не его: он мой брат, и его место среди нас.
– Ладно. Тогда уж не добряку ли Франсуа ты хочешь отказать в радости, которой он дожидается целую неделю: высказать свое глубокое уважение нашей очаровательной Розе?
– Н-нет! Но мне кажется, что только члены семьи...
– Элизабет, хватит ходить вокруг да около! На тебя совсем не похоже! Скажи мне прямо, у тебя нет никакого желания везти в Варанвиль Лорну. Только упоминать при этом о членах семьи не очень корректно: она моя племянница и твоя кузина.
– Действительно. Поэтому я хотела бы остаться вместе с ней дома, ее приезд испортит удовольствие тете Розе.
– Что за мысль! Она самая радушная хозяйка из всех, что я знаю. Так почему же у нее должно испортиться настроение?
– Потому что моя дорогая кузина ведет себя как хозяйка, а вы ей потакаете, это может не понравиться тете Розе, обидеть ее... Ну я не знаю... О, папа, не делайте вид, что вы ничего не понимаете!
– Элизабет!
– Но ведь это же правда! Как будто вы не знаете, что тетя Роза очень к вам... привязана. А вы собираетесь усадить за ее стол эту сияющую особу, которая не стесняется буквально пожирать вас глазами. Есть вещи, непозволительные даже Гийому Тремэну и тем более моему отцу!
Удивленный решительным тоном дочери, Гийом спросил:
– И что ты предлагаешь?
– Я же сказала: отправляйтесь с мальчиками и с месье Ньелем, отвезите тете Розе цветы. Я останусь под предлогом недомогания и попрошу Лорну составить мне компанию.
Гийом некоторое время молча разглядывал дочь и наконец улыбнулся:
– Делай как знаешь! Ты, быть может, права. Я тоже дорожу Розой...
Все вышло, как задумала Элизабет. Полулежа в шезлонге, она с чувством упоительного триумфа наблюдала из окна малой гостиной за отъездом мужчин. И хоть она и задыхалась под шерстяными одеялами, в которые ее укутали, ничто не могло омрачить се радости. Франсуа Ньель был просто великолепен: одетый в прекрасно сшитый голубой редингот под цвет его глаз и в шубу, подбитую беличьим мехом, он был бледен от волнения, но глаза его сияли. В руке, как священную реликвию, канадец держал огромный букет белых лилий – любимых цветов Розы, – которые специально для нее растили к Новому году в теплице Тринадцати Ветров.
Лорна и Джереми Брент тоже наблюдали за предотъездной суетой. Лорна, казалось, по доброй воле согласилась ухаживать за Элизабет – Гийом сам попросил ее оказать ему эту услугу, – но глаза гостьи метали молнии.
Лорна была слишком умна и прекрасно понимала, что ее присутствие в Варанвиле просто нежелательно, но особенно ее злило то, что всю эту неделю вынужденного затворничества и Адам, и Элизабет, и Гийом, и даже Артур, и Джереми без устали нахваливали ей изящество, очарование, жизнестойкость и прочие качества мадам де Варанвиль. Лорна уже заочно возненавидела Розу и огорчалась, что не может встретиться с соперницей лицом к лицу на ее территории. Стоило заговорить о Розе, как в голосе Гийома разливалась нежность. Но это же невыносимо! Придется начать действовать раньше, чем она наметила.
Элизабет решила, что для роли больной как нельзя кстати подходит сон. Нужно хотя бы сделать вид, это избавит ее от необходимости разговаривать с кузиной. Лорна обратила всю свою энергию на Брента – а он ни о чем лучшем и не мечтал – и принялась терроризировать его, чтобы скрасить долгие часы ожидания. Но капризничать ей пришлось недолго...
Не прошло и двадцати минут, как скрылась карета Тремэна, как на главную аллею вихрем ворвался кабриолет доктора Аннеброна и остановился у подножия лестницы. Элизабет, услышав стук колес по гравию, приоткрыла веки, но глаза ее невольно округлились от удивления, увидев, что легкая карета полным-полна народу. Внутри теснились Адам, Артур и две младшие девочки тети Розы – Виктория и Амелия. Глаза малышек были красными от слез, это говорило о том, что в Варанвиле случилось что-то серьезное.
92 
