Последние отзывы

  88  

И тогда Лоренца поднялась на ноги.

— Нет! — сказала она звучно. — Нет! Тома не умер! Я бы почувствовала... И сердце у меня бы разбилось! Я не знаю, где он, не знаю, что с ним произошло, но пока я не увижу его бездыханное тело, я не поверю в его смерть! И я буду досаждать Господу Богу своими молитвами до тех пор, пока он мне не вернет моего мужа!

Одобрительный шепот, донесшийся от двери, заставил ее взглянуть в ту сторону. Там столпились все слуги замка, дама Бенуат и Шовен стояли первыми. Лоренца им улыбнулась.

— Мы будем молиться вместе с вами! Мы будем искать молодого хозяина!

Лоренца почувствовала крепкое пожатие руки: барон Губерт стоял рядом с ней, вновь набравшись сил благодаря вспышке проснувшейся гордости.

— Храни вас Бог, маленькая дама, вы стали настоящей де Курси! Да, конечно, мы будем сражаться и дальше. Может быть, только ради того, чтобы Тома вечным сном спал у себя в замке.

— Нет! Даже слышать этого не хочу! Он не умер... Потому что я этого не желаю!

Дама Бенуат тем временем помогла Клариссе подняться, усадила ее в кресло и принялась обтирать ей лицо розовой водой, а Лоренца, взяв ее руки в свои, согревала их.

— Отец, — обратилась она к барону, который расхаживал взад и вперед по комнате. — Мне кажется, всем нам пора подлечиться маршальской сливовицей.

Сливовицу принесли, и они выпили по наперстку.

Как ни странно, Лоренца ощущала теперь такую уверенность, что в эту ночь даже спала.

Настало утро, и замок зажил привычной жизнью. Барон Губерт после завтрака, за неимением других срочных дел, отправился в свою любимую оранжерею. Даже в Париже ему сейчас нечего было делать. Прежде чем вернуться в Курси, он подал совместную с братом Анри де Буа-Траси и полковником де Сент-Фуа жалобу в парламент, прося отыскать и покарать убийц молодых королевских офицеров. Он также пообещал немалую награду тому, кто поможет доставить убийц в суд. Теперь оставалось только ждать, что будет дальше.

Лоренца делила свое время между свекром и тетей, она продолжала учиться ухаживать за цветами у барона Губерта и читала Клариссе, у которой очень ослабели глаза после бессонных ночей, проведенных в слезах, которым она предавалась в одиночестве. Обе женщины проводили много времени в часовне, но Кларисса находила больше утешения в молитвах, чем Лоренца. В сердце Лоренцы кипело еще слишком много желаний, чтобы она смиренно и безропотно могла покориться воле Божией. Она наотрез отказалась присутствовать на заупокойной мессе, которую священник собрался отслужить по ее супругу. Свекор поддержал ее. В первый раз добрый аббат Фремие увидел, как Лоренца показал коготки.

— Я не мешаю вам служить заупокойные мессы, сколько вам вздумается, они на вашей совести, но знайте, что меня вы там не увидите.

— Но как же ваши крестьяне, мадам? Они не поймут...

— Чего они не поймут? Что невозможно молиться за его бессмертную душу, если я — я, а не кто-то другой — не видела его бездыханного тела?! Я все объясню им, и они все поймут. А вы, если бы вы, святой отец, молили Господа Бога, чтобы Он хранил Тома, где бы он ни был, и однажды вернул его нам, то я пришла бы и присоединила свои молитвы к вашим в любой час дня и ночи!

— Но если такова воля Господа, дитя мое?

— Господь не мог пожелать, чтобы Тома исчез без следа! Я знаю, чувствую, что он жив!

Не сомневаясь, что барон на ее стороне, Лоренца вложила столько силы, уверенности и страсти в свои слова, что сумела убедить всех своих близких, в том числе и священника.

— Что там ни говори, а надежда — одна из главных наших добродетелей, — сказал священник Клариссе. — И молитва о возвращении кого-то никогда никому не приносила зла!

Добавить к этим словам было нечего, и замок Курси погрузился в ожидание, как погружаются в молитву.

Но вот однажды, спустя примерно месяц после возвращения барона, молодая баронесса получила письмо. Его точно так же бросили на землю, как зловещее предупреждение накануне свадьбы. С одной только разницей: вместо того чтобы галопом въехать во двор и бросить письмо на крыльцо, посыльный, очевидно, опасаясь, что его могут не выпустить, бросил его между двумя стражниками на подвесном мосту и ускакал сумасшедшим галопом к надежному укрытию — лесу, который окружал поместье.

Лоренца была в замке одна. Барон отправился в Шантийи по приглашению коннетабля. Очередной приступ подагры приковал коннетабля к креслу, и он щедро осыпал оттуда ударами трости слуг и проклятьями близких... Зная, что герцогиня Диана по-прежнему гостит в Шантийи, Кларисса поехала вместе с братом.

  88