15 
— Опять бедняга Тутанхамон! Ты всегда его терпеть не мог! — поддел друга Альдо.
— Да, ты прав. От него у меня начинается чесотка. Но и проклятым англичанам тоже повезло! Мы, безденежные французы, питаемся объедками, в то время как они как сыр в масле катаются... в общем, результат тебе известен.
— Понятно, немногие из тех, кто работал на раскопках, уцелели...
— А, ты это о знаменитом проклятии, которое распространяется на каждого, кто посмеет потревожить гробницу фараона? Конечно, налицо тревожные совпадения, вот, например, недолго довелось лорду Карнавону радоваться своему открытию, но Картер-то, заводила Картер жив до сих пор!
— Так что же насчет царицы Себе...
— Себекнефру! Бедная девочка! В жизни так не волновался, как в тот момент, когда, перелопатив тонны земли и камней, мы смогли отрыть несколько ступеней: тогда я и прочитал ее картуш [24]. Он прекрасно сохранился на камне, за которым, как я считаю, раньше был коридор. Мы это вообще нашли в совершенно немыслимом месте, точно так же, как Тутанхамона обнаружили у усыпальницы Рамзеса VI.
— Так ты полез туда?
— Нет. Время, отпущенное мне на раскопки, подходило к концу. Это было две недели назад, я завалил как следует расчищенный мной же проход и вернулся сюда, чтобы продлить разрешение.
— А тебе отказали?
— Нет! Какой-то чиновник с целой коллекцией золотых зубов во рту выдал мне бумагу, и я поехал обратно. Но когда оказался на месте, обнаружил, что мой отряд куда-то испарился, вход разрыт, а у новеньких палаток спокойно покуривает трубку собрат-археолог.
— Собрат? Но у тебя же была бумага!
— Ну и что? Забыл тебе сказать: этот собрат был англичанин, а это в корне меняет дело! Моему скромному административному разрешению он противопоставил свое, выданное важным чиновником Британского музея. Мне оставалось лишь собрать вещички, сгорая от стыда перед местными жителями, которые работали там вместе со мной.
— Бред какой-то! Да кто он такой, этот тип?
— Досточтимый Фредди Дакуорт, шестой или седьмой отпрыск какого-то английского пэра, его сунули в археологию, потому что ума не могли приложить, что с ним еще делать...
— Погоди-ка! Археология — такая штука, куда без диплома не пролезешь! Нужно учиться...
— Так он и учился... Особых надежд не подавал, но все же стал любимцем старика Уорбатнота, главного хранителя отдела Древнего Египта в Британском музее. Заметь, он действует по отработанной схеме: следит за каким-нибудь иностранным коллегой, а когда тот вплотную подбирается к находке, быстренько объявляется со своим разрешением на проведение раскопок именно в этом месте. Похоже, он уже сотворил такое с парочкой молодых археологов: бельгийцем Неймансом и итальянцем Беларми. Но я даже и предположить не мог, что он отважится проделать это со мной...
— И ты не задал ему взбучку? Припоминаю, как ты обошелся в свое время с Ла Троншером...
— Я взбесился, конечно, да что толку? Если бы не вмешался наш посол, сидеть бы мне в тюрьме...
Альдо дал ему сигарету, взял и себе, они прикурили, и князь наконец объявил:
— Что ж, допускаю, такое пережить нелегко, но ведь, согласись, это еще не причина, чтобы пускаться во все тяжкие!
Адальбер почесал в затылке, смущенно кашлянул и, выдержав паузу, произнес:
— Есть и другая причина, но, если позволишь, я о ней промолчу, по крайней мере пока.
Зная своего друга Адальбера, Морозини понял, что речь идет о сердечных делах, и не стал настаивать.
— Как хочешь.
— Спасибо. Поговорим лучше о тебе. Каким ветром занесло тебя в Каир?
— Пригласила одна дама из окружения короля. Я только что приехал рейсовым пароходом.
— Что-то интересное?
— Надеюсь, иначе не поехал бы, но точно узнаю только сегодня вечером. Как ты себя чувствуешь?
— Плыву...
— Иначе и быть не может. Слушай, — Альдо бросил взгляд на часы, — самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, — это поспать. У меня тут есть разные снотворные...
— Не нужно... Я и так засну.
— Ну и хорошо. А я пойду, мне нужно перекусить и торопиться на встречу. Вечером зайду навестить тебя, но будет лучше, если мы увидимся завтра утром... Не пытайся заказать виски в номер и даже не думай смываться! Я, возможно, расскажу тебе кое-что стоящее...
— А что? — заинтересовался Адальбер.
15 
