Последние отзывы

  93  

– Если твой враг это выпьет вместе с вином, то умрет через неделю, и никто не догадается, от какой болезни. Да хранит тебя Иегова!

Фьора не сразу взяла подарок. В ее глазах яд был недостойным оружием, но она не хотела огорчать свою спасительницу. Она достала золото и медальон, который принадлежал Хуане, и хотела его отдать Анне, но та запротестовала:

– Нет. Ты мне ничего не должна. Отдай это тому, кому золото больше понадобится.

Женщины обнялись, ощущая на себе нетерпеливый взгляд Катарины. Хатун, которой было приказано ждать внизу, поднялась и, полная волнения, хотела узнать, что могло произойти: ведь время шло, и она начала бояться, что Фьору не удалось убедить.

– Надо быстрее идти, у нас нет времени! Нам ты можешь верить! – горячо сказала она.

– Я верю и сию минуту последую за вами, – успокоила ее Фьора.

Карета, которая ожидала донну Катарину, была обита внутри пуховыми подушками, сиденья были мягкими и широкими, на окнах занавески из коричневого бархата, подбитые белым атласом, а от дождя внутренность кареты защищали плотные кожаные ставни с гербами. Женщины заняли свои места. По всему поведению молодой княгини чувствовалось, что она страшно устала. Она сразу же растянулась на подушках, а Хатун в это время достала бутылочку вина и два бокала. Один из них она протянула Фьоре, другой – своей хозяйке, черты лица которой заострились, а глаза были полузакрыты.

– Вы должны были отпустить меня одну, мадам, – упрекнула ее Хатун, – так было бы гораздо лучше. Вы же знаете, что ваша карета хорошо известна в Риме.

Катарина открыла глаза, допила остатки вина и слегка приподнялась на подушках.

– Мне надо было обязательно приехать самой. Если б не моя настойчивость, донна Фьора никогда бы не поехала с тобой. А нам с нею надо поговорить.

– А ваша охрана нас не услышит? – тихо спросила Фьора, которая с удовольствием выпила прекрасного кипрского вина.

– Дверцы плотно закрыты. Кроме того, голоса заглушают шум колес и стук копыт. А кричать мы не намерены. Мы так близко сидим друг к другу, что даже кучер ничего не услышит.

– Каждый житель Флоренции может подтвердить, что папе надо только одного: чтобы ваш супруг стал владельцем Флоренции! – сказала Фьора.

– Да, но проблема стала еще острее с тех пор, как нам принадлежит Имола, то есть с тех пор, как мы стали соседями. Если Медичи будут уничтожены, то власть моего супруга, Джироламо, распространится до самого моря. А Франческо Пацци…

– Мне известно и это, – прервала ее Фьора. – После своей ссылки он потерял часть своего состояния, а с тех пор, как он стал папским банкиром, его единственное желание – это обрести прежнюю власть во Флоренции…

– Где до сих пор живет глава всего рода и некоторые члены семьи.

– Так старый Джакопо еще жив? – удивилась Фьора.

– Еще как, и более, чем когда-либо, готов помочь Франческо вернуться и отомстить. Что касается третьего, Монтесекко, то он готов зарезать собственную мать за мешок с деньгами, а ему ведь предложили гораздо больше!

– Понятно. А какая роль во всем этом у папы?

– Здесь много неясного. Меня уверяли, что он специально оговорил, чтобы не было лишней крови.

– Лишней крови? Но ведь так трудно убить кого-нибудь и не пролить при этом крови! Как он понимает свое распоряжение?

– Дорогая, его святейшество не может приказать убить человека. Он даже не должен знать об этом… – многозначительно сказала Катарина.

– И первым поднять шум после того, как все случится, и даже пожалеть жертву? Кого-нибудь отлучат от церкви, ведь, насколько я понимаю, ваш супруг не собирается сам все это сделать?

– Конечно же, нет. Он даже не покинет Рим. Уедут лишь Пацци и Монтесекко.

– А под каким предлогом? Не думают же они, что Лоренцо их примет?

Тогда Катарина рассказала, что ей было известно о плане заговорщиков. Папа, который только что дал кардинальскую шапку своему самому молодому племяннику, Рафаэлю Риарио, и для этого вызвал его из университета Пизы, решил одновременно назначить его легатом в Перузе. Катарина считала это назначение абсурдным, потому что новому кардиналу было всего восемнадцать лет, и он не смог бы справиться с трудными обязанностями легата, но папа испытывал к нему поистине отеческую привязанность, и даже более того, чуть ли не терял здравый рассудок. Сразу после этого молодой кардинал собирается посетить свою альма-матер и благословить ее. Оттуда он направится в Перузу через Флоренцию, где Медичи, конечно, не откажутся его принять, поскольку поддерживают со святым престолом видимость дружеских отношений. Вероятно, Рафаэль остановится в доме старого Пацци, и Медичи придется принимать его несколько раз у себя. Их гостеприимство повсюду известно, так что нет сомнения в том, что они примут папского легата. Тогда и представится возможность покончить сразу с обоими братьями.

  93