Последние отзывы

  107  

Но ничего не произошло, оружие так и осталось в ножнах. Пацци со злобой подтолкнул своего племянника в спину, повернулся на каблуках, взял Хатун за руку и потащил ее за собой к выходу из комнаты, с шумом захлопнув дверь. Фьора и ее новый супруг впервые остались наедине…

Злобный толчок Пацци никак не подействовал на Карло. Он так и застыл, не сводя с нее глаз. Фьоре даже показалось, что он уснул стоя. Однако она быстро сообразила, что он прислушивался к затихающему звуку шагов своего дяди, и, когда установилась полная тишина, Карло словно бы ожил. Быстрым шагом он подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор, что-то пробормотал, чего Фьора не смогла разобрать, вынул ключ и вставил его в замок с внутренней стороны и дважды повернул, что весьма обеспокоило Фьору.

– Вот так! – спокойно сказал Карло. – Теперь никто не сможет нас побеспокоить.

Опираясь одной рукой на колонну, поддерживающую балдахин, он широко открытыми глазами смотрел на Фьору, и в его взгляде она с удивлением увидела веселые огоньки. К тому же Карло совершенно утратил свой сонный вид и с интересом наблюдал за удивленной Фьорой. Сейчас он внушал гораздо меньше жалости, хотя оставался все таким же некрасивым.

Поскольку Фьора молчала, он тихо рассмеялся:

– Не надо делать такое лицо, моя дорогая супруга! То, что я выдал вам свой секрет, должно успокоить вас. Если вам недостаточно этого, могу уверить вас, что те дети, которые родятся от нашего брака, не будут нуждаться в пище, а вы можете спокойно спать в этой огромной постели, которая внушает вам такой ужас.

– Так вы притворялись? – произнесла наконец молодая женщина. – Но с какой целью?

– Для того, чтобы выжить. Постепенно, с годами, я к этому привык, а мои физические недостатки сослужили мне хорошую службу: я так некрасив, что все находят вполне естественным, что я к тому же и идиот, – признался Карло.

– Вы говорите, что вам надо было выжить? Но кто вам угрожал?

– Все Пацци, за исключением моего деда Джакопо, который меня всегда защищал. Если он говорил правду, то после смерти моих родителей я буду самым богатым из всей семьи Пацци, поэтому дядя Франческо привез меня с собой в Рим после того, как вынужден был уехать из Флоренции. Я стал для него живым сейфом, набитым деньгами. Он добился опеки надо мной, но в его интересах, чтобы я жил как можно дольше, потому что после моей смерти все имущество заберет дед. Еще никто не осмелился вызвать недовольство этого патриарха.

– Как так получилось, что я никогда не слышала про вас во Флоренции?

– Потому что меня прятали еще более тщательно, чем моего старшего кузена Пьетро. Два урода в одной семье – это слишком! Я жил в Треспьяно на вилле, которую унаследовал от матери и где меня оставили в покое, а при мне находились только моя кормилица и один старый священник, который и выучил меня всему тому, что знал сам. Там у меня были книги, птицы, деревья…

– Но ведь вам приходилось играть ужасную роль… Это, вероятно, стоило вам многих сил? – с невольным сочувствием сказала Фьора.

– Да, ведь если бы они заподозрили меня в том, что я не такой идиот и могу сам управлять своим состоянием, меня бы уже давно не было в живых, несмотря на покровительство деда. Очень давно в Риме жил человек по имени Клавдий. Ему удалось избежать постоянных покушений на его жизнь, притворившись кретином, и впоследствии он даже занял трон императора…

– А у вас самого нет таких же амбиций? – спросила Фьора, невольно улыбнувшись.

– Ах, нет! Ни в коем случае! Больше всего на свете я хочу снова вернуться в Треспьяно, и вполне может так случиться, что мое желание скоро исполнится. Но это произойдет при таких обстоятельствах, что мне страшно об этом думать. Если мой дядя и эта чудовищная Иеронима выполнят то, что задумали, Джироламо Риарио не сможет им ни в чем отказать, и, по всей видимости, со мной будет покончено. С вами, видимо, тоже, потому что нас поженили, чтобы объединить наши состояния.

– А… ваш дед?

– Он погибнет в той суматохе, которая последует после прихода Риарио к власти.

– Так вам все известно? – поразилась Фьора. – Откуда вы можете это знать?

– Никто ничего не скрывает от дурака. Перед ним все говорится совершенно в открытую. Мне известно абсолютно все о заговоре против Медичи, который организовали Пацци и Риарио с участием Монтесекко, этого головореза, длинного, как тоскливая ночь, и почти такого же урода, как и я. Лоренцо и Джулиано должны умереть в конце этой недели во время посещения Флоренции новым кардиналом Рафаэлем Риарио, который вчера уехал из Рима.

  107