Особенно,... 
59 
– Но ведь они такие красивые, – добавила Мирей.
– Ну и заберите их себе, – вздохнула Мелани. – Может быть, вы найдете мне взамен какую-нибудь ночную сорочку?
В едином порыве девушки схватили отвергнутые вещицы и устремились к двери, крича хором:
– Сейчас, мадемуазель! Огромное вам спасибо!
Через минуту, став обладательницей бумазейного халата в цветочек, пары чуть великоватых домашних тапочек из фетра, Мелани завернулась в ночную сорочку с тюльпаном, вышитым на ней крестиком, с блаженным вздохом погрузилась в мягкие объятья набитого шерстью матраса и уснула спокойным сном. Ставни были закрыты, и Мелани проспала до самого вечера, проснувшись только с приходом Виктории, принесшей ей поднос с дымящейся тарелкой овощной похлебки, вкусно пахнущей свежим маслом; там была еще и ветчина, и козий сыр, и грушевый компот. Мелани съела все, не заставляя себя упрашивать. Потом откинулась на подушки:
– Как вы думаете, можно мне еще поспать? – спросила она. – Мой… мой кузен не сочтет, что это слишком?
– Если вам хочется, спите себе на здоровье! Месье Антуан заперся у себя в мастерской и скорее всего пробудет там всю ночь. Не волнуйтесь, там у него есть диван. А то, что вы не встаете, даже лучше. Завтра у вас уже будет, во что одеться.
– О, боюсь, что причиняю вам слишком много хлопот, мадам Виктория!..
Черные брови Виктории взлетели вверх, глаза стали круглыми от удивления, и тут Мелани увидела, что они такого же небесно-голубого цвета, как незабудки, над которыми так часто вздыхала Фройлейн.
– Бог с вами, какие еще хлопоты? – рассмеялась она. – Дом большой, в нем можно разместить пару дюжин гостей, и все равно еще место останется. Когда был жив отец месье Антуана, вы бы только видели, какой тут важный люд собирался! А теперь…
– Он не любит принимать гостей?
– Он? Да это настоящий медведь, очень добрый, конечно… Да вы же его знаете, раз он приходится вам кузеном!
– О… не очень! Мы… не так часто встречались…
– А может, и вообще не встречались, ведь вы такая молоденькая! Да будет вам, мадемуазель, не ломайте себе голову! Наш Антуан никогда от меня ничего не скрывает, он мне рассказал то, что мне полагалось знать…
– Он сказал…
– Ш-ш-ш! Он всегда все делает правильно, поверьте старой Виктории, если он привез вас сюда, значит, ему это доставило удовольствие. Да будет вам известно, что после смерти своей бедной матушки, на Святого Грегуара тому будет вот уже двадцать три года, ни одна женщина или девушка, кузина, нет ли, не ступала сюда ногой. Не считая, конечно, меня и девочек. Если вы здесь, значит, он счел вас достойной этой чести. А теперь спокойной ночи, мадемуазель Мелани… и добро пожаловать к нам!
Мелани проснулась много за полночь. От огня в камне остались одни угли, но они давали еще немного света. Достаточно, чтобы, проснувшись в незнакомой комнате, девушка сразу собралась с мыслями. Она долго лежала, не шевелясь, в приятно пахнущей лавандой постели, пытаясь уловить ночные шорохи незнакомого дома, но дом молчал. Не слышно было ни потрескивания старого дерева, ни топота мышиных лапок, ничего, что могло бы встревожить ее, нарушить глубокий покой, в котором отдыхали вещи и люди.
Мелани встала и подошла к окну, распахнув ставни. Мягкая, тихая ночь Прованса укрыла ее, как плащом. Ветер стих, вокруг стояла безмятежная тишь, освещаемая сиянием мириад звезд. Светлая ночь царила над миром, и темные кипарисы тщетно пытались усилить мрак. Ночной воздух был кристально чист. В нем смешались ароматы горных трав и едва уловимый запах теплого хлева, который, видимо, был где-то недалеко: до нее донеслось блеяние овцы, в ответ успокаивающе проухала сова.
Мелани почувствовала, что в душе у нее воцаряется мир. Жгучее разочарование, почти увлекшее ее в гибельное безумие, тоже стерлось из памяти, как дурной сон… Все исчезло, теперь она стояла на пороге нового мира, совсем не похожего на тот, что она ожидала увидеть в конце своего путешествия, на том краю двойной нитки рельсов. Из нее вышел никудышный канатоходец, она упала с этой натянутой нити и разбилась бы, если бы ее не удержали теплые сильные руки. Теперь она ощущала крепкие стены старой крепости, как надежное убежище.
Однако она сохранила достаточно здравого смысла, чтобы понимать, что ее дорога здесь не кончается, хотя в эту минуту ей не хотелось никуда отсюда уходить. Она еще не понимала всех дел с Франсисом де Варенном, значит, здесь была лишь краткая остановка, чтобы набраться сил, перевести дыхание и определить свои координаты, как это делает капитан корабля в открытом море. Ей еще предстоят битвы, к ним надо подготовиться, чтобы выйти из них победительницей. Теперь ей предстояло бороться в одиночку, она считала себя свободной от брачных уз и в то же время от матери и отныне собиралась устраивать свою жизнь только по собственному усмотрению. Однако она всегда готова послушаться доброго совета, и как приятно будет знать, что где-то, в затерянном уголке Прованса, у нее всегда есть убежище… Если только Антуан Лоран одарит ее своей дружбой. Так по крайней мере она восприняла слова Виктории, считая их больше, чем просто вежливой фразой.
59 
