Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
51 
— Ты тренируешься? Как твои ножны? Тебе обязательно нужно их найти! — сказала она, хватая его за руку. Она проговорила это с такой страстностью, почти с одержимостью, что Мефа затопило тоской и дружбой.
Дафна вопросительно взглянула на Эссиорха.
— У нас пока пусто. Доктора Возбуханчика мы навестили вчера вечером. Никаких следов ножен, — отозвался тот.
— А сам Возбуханчик не говорит? Хранитель покачал головой.
— Надо было мне одному идти. Корнелий попытался вызвать его «на шесть и по хлопку». Двое на одного, видите ли, нечестно. Пока он меня толкал, Возбуханчик почти улизнул…
Дафна отметила легкую застенчивость этого «почти».
— Короче, поговорить с ним не удалось. А Тухломон?
— Залег на дно, да и Хнык, думаю, тоже… Гудрон, потом Возбуханчик. Для них это стало сигналом, что на лучших комиссионеров мрака ведется охота, — закончил Эссиорх грустно.
— Тогда нам нужен джинн! У меня был кувшин с джинном! — занервничала Ирка, скользя взглядом по комнате.
— Дохляндий Осляев вернул его валькириям! — наябедничал Антигон.
— Надо отдать его Багрову! Джинн должен найти ножны!
— Может быть, все-таки не Багрову, а Матвею? — осторожно поправила Бэтла.
— Багрову.
— А-а, — протянула Бэтла. — А почему, кстати, тут нет Ма…грова?
— Я не желаю его видеть.
— Но почему?
— Просто не хочу, и все. Чего тут непонятного? — повторила Ирка тихо, но упрямо.
— А куда он, кстати, делся? — спросил Меф. Никто этого не знал.
Мошкин, единственный видевший сегодня Багрова, переглянулся сам с собой в зеркале и нашел себя очень таинственным. Про Багрова Евгеша не упомянул: как человек чуткий, он улавливал, когда
лучше молчать.
— Мир полон загадок! — сказал он очень секретным голосом и тут же все испортил жалкой щенячьей фразой: — Это правда, да?
Глава 10. Окаянный колдунец
Когда человек гриппует, он, сам того не желая, размножает вирус и всем его раздает. Когда человек в злобе или раздражении, он размножает злобу и раздражение.
При увеличении нагрузки из любого, самого золотого человека, начинает лезть грязь, как из посудной мочалки. А раз так, стоит ли себя жалеть? Может, стоит себя нагрузить и сжать мочалку так, чтобы грязь вытекла вся?
Устало шаркая, Пуфс прошел по резиденции на Большой Дмитровке. Приемная была погружена в полумрак. Свет повсюду погашен. Черные окошки, куда комиссионеры всовывали липкие лапки с эйдосами, казались сосущими провалами и были даже чуть темнее, чем просто темнота.
Совсем один. День не приемный. Младшие стражи распущены. Правда, Зигги знал, что пустота эта обманчива. Стоит хлопнуть в ладоши и…
Пуфс не хлопал. Только жалел, что не на кого поворчать. Даже его боевое тело куда-то ушлепало и бродило со своей любимой «мамочкой». Пуфс сгоряча послал за ними двух младших стражей, но вернул их от дверей. Он вспомнил, что все решения, касающиеся Прасковьи, принимает лично Лигул. И вот теперь, в темной приемной, приседая от страха, связался с начальником канцелярии мрака. Для этого в его ящике лежала огромная черная трубка с отрезанным проводом.
Трубка называлась «расстрельная». Когда-то с нее отдавали приказ на полигон в Бутово. Всегда один и тот же. Волнуясь, Пуфс четко доложил ситуацию. Из трубки дохнуло жаром и аммиаком. Должно быть, в главной приемной опять вышел из строя кондиционер.
Несколько секунд трубка молчала. Пуфс слышал только дыхание Лигула. Это было кошмарно. Сердце у него каменело, а дарх скручивался. А потом спокойный, немного хриплый голос произнес:
— Она же совершеннолетняя, не так ли?
Пуфс — опытный чиновник — мгновенно уловил, куда дует ветер.
— Так точно, — сказал он одубевшим от рвения голосом.
— Господин начальник русского отдела, вы меня удивляете! Неужели вы считаете, что взрослая девушка сама не вправе распоряжаться своими поступками?
— Так точно!
— Что «так точно»?Так вправе или нет? — передразнил Лигул. — Вы сами себя слушаете?
— Да… то есть нет! Вправе… распоряжаться! — От оговорки у Пуфса пересохло в горле.
— Что вы там пищите? Вы что, меня боитесь, Пуфс?
Пуфс вцепился в край стола. Этот вопрос был еще страшнее. На него нельзя было ответить ни «да», ни «нет». К счастью, Лигул не стал добиваться непременного ответа.
— Да и вообще, если не позволять молодым людям всего, что им заблагорассудится, из них никогда не вырастут настоящие мерзавцы! Это подметил еще сказочник Андерсен. Вы любите сказки, Пуфс? — спросил он со смешком.
51 
