Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
51 
— Нет.
— Как «нет»?!
— А почему ты так взволнована этим, Кора? Мне не понравился отель, мне не понравились финансовые документы, мне не понравилась обстановка вокруг отеля…
— Морт, мне кажется, ты совершаешь ошибку. Тебе давно пора закрепиться в Штатах и начать раскручивать твой бизнес на материке…
— Кора, милая, позволь мне самому разбираться в своем бизнесе. Лучше выслушай вот что…
— Мне страшно, милый. У тебя жестокий голос. Давай отложим наш разговор до того момента, когда ты придешь ко мне?
— Я не приду, Кора.
— Ну хорошо, хорошо, приду я…
— И ты не придешь ко мне. Об этом я и хотел сказать. Нам больше не надо встречаться. Никогда.
— Морт, ты сошел с ума?!
— Наоборот, вылечился. Я женюсь, Кора. Не на тебе и не по расчету.
— Морт!
— Не надо, Кора. Мы оба знаем, что нас связывало все, что угодно, но только не любовь. Незачем обманывать себя и других.
— Морт, ты не можешь так поступить со мной…
— Я не должен был так поступать с собой и с женщиной, которую я люблю всю свою жизнь.
— Кто она?
— Зачем тебе это знать, Кора? Устроишь ей сцену?
— Этой маленькой белобрысой су… Морт, скажи, что это неправда! Фиджи Стивенс тебе не пара!
— Откуда ты знаешь про Фиджи Стивенс?!
— Я люблю тебя, я знаю о тебе все…
— Кора, все кончено.
— Морт! О, Морт…
— Завтра я надену Фиджи на палец обручальное кольцо, и на свете не найдется силы, которая сможет мне помешать. Прощай, Кора.
— Крошка Элис? Маленькая сладкая Элис? Это мистер Фейхи…
— Да пошла ты …, сука!
— Клер? Это Фиджи. Извини, что так поздно…
— Это уже не поздно, а рано. Чего тебе, змея, разбившая мою карьеру?
— Ой, вот только не надо изображать из себя сироту! В жизни не поверю, что ты не знаешь.
— Чего я не знаю, Ифигения?
— Того, что я везде поехала и все сделала!
— Сейчас у меня с грамматикой как-то не очень… куда ты поехала и что именно ты сделала?
— Я поехала с Вулфом в Лас-Вегас!
— Действительно подвиг. Все? Я спать хочу.
— Клер, ты такая дурочка… прям как будто ты блондинка. Ладно, спи. На свадьбу позову, так уж и быть. Чао.
— Подожди! Стой! Але! Прием! Никто и не думал спать! Какой замуж?! Расскажи мне все! Фиджи, если ты мне немедленно все не расскажешь, я тебя придушу и никогда в жизни не буду разговаривать!..
Возможно, кто-то из ночных собеседников и не выспался, но не Морт. Он уже с утра развил сумасшедшую деятельность. Прежде всего он поехал в ювелирный магазин и промаялся там добрых два часа, выбирая некую маленькую, но очень важную вещь. По окончании поездки в ювелирный он мог по праву гордиться собой, о чем и сообщили ему лучащиеся от счастья девушки-продавщицы.
Потом он лично заказал столик в своем любимом ресторане и договорился обо всех сюрпризах с метрдотелем. Объездил еще несколько магазинов. Вернулся домой и позвонил в Англию. Принял душ. Написал вежливое письмо мистеру Фейхи, в котором страшно сожалел, что не сможет заняться покупкой отеля «Сад Наслаждений» в ближайшие лет сто…
К двум часа Морт Вулф практически раздал все свои долги и полностью простился с холостяцкой жизнью — по крайней мере, внешне. Теперь он бродил по своей громадной квартире и нервничал. Шофер уехал за Фиджи, заняться было абсолютно нечем.
Он стоял у окна и смотрел на раскинувшийся внизу Нью-Йорк. Здесь, конечно, хорошо, но Моргу больше нравятся неспешные деревенские пейзажи старой Англии. Этот безумный ритм не для него. Большие города манят нас в юности, когда мы мчимся сломя голову и уверены, что птица удачи скрылась во-он за тем поворотом… А ведь птицы предпочитают тишину и свежий воздух…
Он вдруг представил себе, как Фиджи выходит в утренний сад, залитый солнцем и росой, как садятся ей на плечи и ладони птицы, как заливисто ржет в стойле пони с густой челкой… И как носятся по траве дети. Их с Фиджи дети.
Стукнула входная дверь, простучали каблучки по полу, и Морт с надеждой повернулся от окна. Однако улыбка немедленно увяла на его смуглом лице, потому что в комнату вошла вовсе не Фиджи.
Кора Стромберг.
На гладком и холеном личике Коры как всегда выделялись алые пухлые губы, а еще на этом личике горела самая настоящая, неприкрытая ярость. Кора отбросила назад волну густых каштановых кудрей и металлическим голосом поинтересовалась:
51 
