Глава 60

Ночь тянулась медленно. Тайлер охранял ее, мужчины наблюдали. Временами Кэлен ненадолго забывалась беспокойным сном. Она не имела представления, который час. Предположительно за полночь, ближе к рассвету.

Хоть она и понимала, что рано или поздно за ней придут и обезглавят, она была счастлива — ведь магия вернулась. Она одержала победу. И добрые духи ей не помогли. Она сама справилась. Она не сдалась.

А добрые духи никогда не помогали ей. Кэлен злилась на них. Всю жизнь она посвятила служению добру, а добрые духи ни разу ей не помогли.

Что ж, с нее достаточно. Она никогда больше не будет думать о добрых духах и не станет помогать неблагодарным жителям Срединных Земель. Что ей это дало? Только всеобщую ненависть. Те люди, за которых она сражалась, считают, что она причиняет зло их детям. Люди никогда не любили Исповедниц, но Кэлен была просто поражена, узнав, что они действительно о ней думают.

Отныне и впредь она станет заботиться только о себе, своих друзьях и Ричарде. И к Владетелю остальных. Пусть всех их забирает. А с нее достаточно.

Она больше не Мать-Исповедница. Она теперь просто Кэлен.

Факел полыхнул и погас. Колодец погрузился во тьму.

— Еще раз спасибо вам, добрые духи! — закричала Кэлен, и эхо подхватило ее крик. — И забери вас Владетель!

Воспользовавшись темнотой, мужчины навалились на Тайлера. Кэлен не видела, что происходит, лишь слышала вскрики, кряхтенье и звуки ударов.

Раздался гулкий стук. Кэлен не могла понять, что это. И тут услышала приглушенный голос, выкликающий ее титул. Знакомый голос шел сверху.

— Чандален! Чандален! Я здесь, внизу! Открой люк!

— Мать-Исповедница! Как мне открыть люк?

Кэлен взвизгнула, когда кто-то ухватил ее за лодыжку и сбил с ног. Услышав ее визг, Чандален что-то крикнул. Тайлер схватил державшие ее пальцы, отогнул их и сломал. В темноте раздался вопль.

— Чандален! Нужен ключ! Возьми ключ!

— Ключ? Что такое ключ?

— Чандален! — Кэлен сбросила со своего живота чью-то голову. — Чандален! Помнишь, мы были в городе мертвых? Помнишь комнату королевы, которая была заперта? Вспомни, я тогда показала тебе ключ, которым отпирают дверь! Чандален, у одного из стражников на поясе висит кольцо! На нем ключ! Торопись!

Кэлен услышала хрип Тайлера, которого прижали к стене. Услышала, как крушат челюсти его кулаки. Сверху раздался металлический скрежет.

— Мать-Исповедница! Он не поворачивается!

— Значит, не тот! Возьми другой!

Кто-то налетел на нее, опрокинув на пол. Кэлен вцепилась ему в лицо. Мужчина ударил ее в живот.

Внезапно в колодец проник свет. Тайлер увидел лежащего на ней человека и сбросил его. Сверху упала лестница.

— Тайлер! Не давай им приблизиться к лестнице!

Кэлен подтянулась и полезла вверх. Мужчины всем скопом навалились на Тайлера. Она услышала стон и хруст сломавшихся позвонков. Нога соскользнула со ступеньки. Ее схватили за лодыжки. Кэлен пнула в лицо ближайшего и снова полезла наверх. Мужчина рухнул вниз, увлекая за собой остальных, но они мгновенно ринулись обратно.

Кэлен вцепилась в протянутую руку. Чандален обхватил ее запястье и втащил в проем, заколов лезшего за ней мужчину.

Тот упал вниз, и Чандален быстро захлопнул дверь. Задыхаясь, Кэлен рухнула в его объятия.

— Пошли, Мать-Исповедница. Нужно убираться из дворца.

Повсюду валялись стражники, бесшумно убитые со спины трогой Чандалена. Пока они неслись по мрачным темным коридорам наверх, Чандален не выпускал ее руки. Кэлен недоумевала, как Чандален нашел дорогу. Должно быть, кто-то ему помог. Свернув за угол, они увидели поле кровавой битвы. Повсюду валялись трупы. На ногах стоял только один человек — Орск. Его огромный боевой топор был весь в крови. Завидев ее, Орск от радости чуть не выпрыгнул из кожи. Кэлен же при виде его разукрашенной шрамами физиономии даже заверещала от восторга.

— Я велел ему ждать тут, — объяснил Чандален, волоча ее за собой по лужам крови. — Сказал, что приведу тебя, если он обождет здесь и будет охранять этот коридор.

Поглядев на нее, Чандален нахмурился. Кэлен сообразила, что он смотрит на ее волосы. Точнее, на то, что от них осталось. Однако он промолчал, за что она была ему благодарна. Было более чем странно не ощущать привычной тяжести на голове. Обидно до слез. Ей так нравились ее волосы. И Ричард их любил.

  363