239 
Ричард отломил кусок лепешки.
— А кто такая аббатиса? — внезапно спросил он.
— Она поставлена над сестрами Света. Она… Постой, но ведь я ни разу не говорила тебе про аббатису! Откуда ты о ней узнал?
— А я в твоей тетрадке прочел.
Сестра Верна машинально потянулась к поясу, за которым носила тетрадь.
— Как ты посмел читать мои записи?! Я этого не…
— Но ты тогда была мертвой, — пояснил Ричард. — То есть не ты, а та, кого я видел в башне. Тетрадка упала на землю, и я ее прочел.
Сестра Верна облегченно вздохнула.
— Ну, это тебе все привиделось. Я же говорила, что на самом деле все совсем не так.
Ричард отломил еще кусок лепешки.
— Там были исписаны всего две страницы, как и в настоящей тетрадке. А третью ты действительно исписала, когда мы выехали из долины.
— Это было видение, Ричард.
— На одной странице, — упрямо продолжал он, — было написано: «Я сестра, которая несет ответственность за этого мальчика. Полученные мною указания неразумны, если не сказать — абсурдны. Мне необходимо знать, в чем смысл этих указаний. Мне необходимо знать, от кого они исходят. Ваша в служении Свету сестра Верна Совентрин». А на следующей странице я прочел: «Ты должна выполнять указания, или же тебе придется отвечать за последствия. И более не сомневайся в указаниях из Дворца. Аббатиса, собственноручно».
Сестра Верна побледнела.
— Тебе не следует читать чужие записи!
— Но ты же тогда была мертвой, — возразил Ричард. — А какие указания тебя так рассердили?
Теперь она покраснела.
— Это касается методики обучения. Ты все равно не поймешь, да это и не твое дело.
— Не мое дело? — возмутился Ричард. — Ты говоришь, что хочешь одного — помочь мне, а по существу, я стал пленником — и это не мое дело? На мне — ошейник, с помощью которого ты можешь мучить меня и даже убить, и это — не мое дело? Ты говоришь, что я должен повиноваться тебе, принимая все на веру, а этой веры у меня почему-то с каждым новым открытием становится все меньше, и это — не мое дело? Ты говоришь, что видения не имеют ничего общего с действительностью, и хотя я узнал, что это не совсем так, ты продолжаешь твердить, что это не мое дело? — Сестра Верна молчала, бесстрастно наблюдая за ним. — Сестра Верна, ты не ответишь мне на один вопрос?
— Если смогу, — холодно сказала она.
Он постарался говорить как можно спокойнее.
— Когда ты впервые увидела меня, ты удивилась, что я уже взрослый. Ты думала, что я окажусь младше, да?
— Да. Это правда. Мы доставляем во Дворец детей, рожденных с даром, сразу же, как только узнаем об их существовании с помощью нашего Хань. Но ты был скрыт от нас, и поэтому мы искали тебя слишком долго.
— Но ты говорила, что искала меня полжизни. Если ты лет двадцать потратила на поиски, как же ты могла ожидать, что я буду моложе? Так не могло быть. Или же ты не знала, когда я родился, и начала искать меня прежде, чем во Дворце обнаружили, что я появился на свет.
— Да, так оно и было, — тихо ответила сестра Верна. — Но раньше так никогда не случалось.
— Значит, ты отправилась на поиски прежде, чем у вас во Дворце стало известно о рождении того, кого вы искали?
Она ответила, тщательно подбирая слова:
— Мы не знали точно, когда ты должен родиться, но знали, что ты появишься на свет, потому и начали поиски.
— Но откуда вам стало известно, что я должен появиться на свет?
— О тебе говорится в пророчестве.
Ричард кивнул. Ему давно хотелось узнать, что означает это пророчество и почему сестры придают ему такое значение, но сейчас ему не хотелось отвлекаться.
— Значит, вы знали, что пройдет еще много лет, прежде чем вы меня найдете?
— Да. Время твоего рождения мы могли установить лишь с точностью до десятилетия.
— А как выбирали сестер для этих поисков?
— Их назначила аббатиса.
— Значит, у тебя не было выбора?
Сестра Верна напряглась, словно опасаясь ловушки, но ее вера помогла ей найти слова:
— Мы служим одному Создателю, поэтому у меня не было причин возражать. Цель всех, кто живет во Дворце, — помогать людям, наделенным даром. Для любой из нас величайшая честь — быть избранной для такого дела.
— Значит, никому, кроме тебя, из тех, кого отправляли на поиски детей, не приходилось посвятить этому столько лет своей жизни? — спросил Ричард.
239 
