199 
Сестра Верна застыла в седле, вглядываясь в слепящую даль с таким вниманием, словно там разворачивались какие-то чрезвычайно важные события. Если не считать слегка растрепанных волос, жара, похоже, не причиняла ей никаких неудобств.
— Что за погода? — нарушил молчание Ричард. — Ведь сейчас зима! Я никогда не слышал, чтобы зимой стояла такая жара.
— В разных местах погода разная, — буркнула сестра Верна.
— Что значит — разная? Зимой везде холодно. А такая жарища бывает только летом.
— А в горах летом лежит снег.
— Я знаю. Но ведь это только в горах. Чем выше, тем холоднее воздух. А мы на равнине.
— Погода зависит не только от высоты, — по-прежнему не оборачиваясь, сказала сестра Верна. — На юге всегда теплее, нежели на севере. А это место особенное. Оно само по себе источник жара.
— И что же это за место?
— Долина Заблудших, — прошептала она.
— А кто тут заблудился?
— Те, кто ее создал. И те, кто пытался пройти. — Наконец она соизволила взглянуть на него. — Здесь кончается мир. Во всяком случае, твой.
Бонни переступила с ноги на ногу, и Ричард чуть переместился в седле.
— Если здесь кончается мир, зачем мы сюда притащились?
Сестра Верна указала рукой на лежащую перед ней равнину:
— Как Вестландия, где ты рожден, отделена от Срединных Земель, а те, в свою очередь, от Д’Хары, так и эти земли отделяют твой мир от того, который лежит по ту сторону.
Ричард нахмурился:
— А что за мир лежит по ту сторону?
Сестра Верна опять отвернулась.
— Ты жил в Новом мире. Там, за этой равниной, начинается Древний мир.
— Древний мир? Никогда о таком не слышал.
— В Новом мире о нем известно лишь очень немногим. Он ушел в прошлое и забыт. Долина Заблудших разделяет оба мира так же, как границы разделяли на три части Новый мир. Та бесплодная местность, по которой мы ехали, и эта долина… Никто из тех, кто отважился пересечь их, не вернулся назад. Люди считают, что дальше ничего нет. Здесь проходят южные границы Срединных Земель и Д’Хары, а за ними, как утверждают невежды, тянется бескрайняя бесплодная равнина.
Ричард подъехал вплотную к сестре Верне.
— А на самом деле? И почему никто не может ее пересечь? И если это еще никому не удавалось, то как пересечем ее мы?
Она искоса взглянула на него.
— Простые вопросы, но непросто ответить. Земли между Древним и Новым миром на самом деле узкий перешеек, с обеих сторон сжатый морями.
— Морями?
— Ты никогда не видел моря?
Ричард отрицательно покачал головой.
— Далеко на юге Вестландии, я слышал, есть море, но люди там не живут. Во всяком случае, так говорят. Сам я его никогда не видел, но знаю, что оно похоже на гигантское озеро.
— Так и есть, — усмехнулась сестра Верна. Она показала рукой направо. — Там, в нескольких днях пути, начинается море. Слева тоже лежит море, только немного дальше. Пустыня велика, но все же именно здесь Древний и Новый миры ближе всего подходят друг к другу. Поэтому война вспыхнула здесь. Война между волшебниками.
— Между волшебниками? Какая война?
— Да, между волшебниками. Это было очень давно, когда в мире было много волшебников. В результате возникла пустыня, которую ты видишь перед собой. Это все, что осталось от чародеев, чье могущество намного превышало их мудрость.
Ричарду не понравился взгляд, которым она его одарила.
— И кто победил?
Сестра Верна положила руки на луку седла, и поза ее стала менее напряженной.
— Никто. Враждующие стороны были разделены этим перешейком между морями. Война закончилась, но никто не добился перевеса.
Ричард наклонился и достал из седельной сумки флягу.
— Не хочешь воды?
С легкой улыбкой сестра взяла протянутую флягу и сделала большой глоток.
— Эта долина — пример того, что происходит, когда магией управляет сердце, а не разум. — Ее улыбка увяла. — Теперь оба мира разделены навечно. И это, кстати, тоже одна из причин, по которой сестры Света обучают тех, кто имеет дар: чтобы эта ошибка не повторилась.
— А из-за чего они сражались?
— Из-за чего, по-твоему, могут сражаться волшебники? Из-за власти, конечно.
— Я слышал о войне, в которой решалось, имеют ли право волшебники править миром.
199 
