173 
— Этот нож называется «дакра». Он чем-то похож на отравленное лезвие: им нельзя ранить, им можно только убить. Дакра гасит искру жизни. — Она опустила глаза. — Отнимать чью-то жизнь — это ужасно, Ричард, но иногда другого пути нет. Сегодня это был единственный способ спасти наши жизни. Это так, веришь ты мне или нет.
— Все, что я знаю, сестра Верна, так это то, что ты воспользовалась этим способом без всякого стеснения и даже не попыталась найти другой. — Он повернулся. — Я хочу похоронить ее.
— Ричард. — Она смущенно разгладила юбку. — Надеюсь, ты поймешь… и не истолкуешь мои слова превратно… но, когда мы окажемся во Дворце, нам придется забрать у тебя Меч Истины. Для твоего же блага.
— Вот как? И каким же образом это будет способствовать моему благу?
Сестра Верна нервно сложила ладони.
— Ты упомянут в пророчествах. Вот что там говорится: «Он — Несущий смерть, и сам даст себе это имя». Это чрезвычайно опасное пророчество. Дальше там сказано, что владелец меча способен отозвать смерть и призвать прошлое в настоящее.
— И что это значит?
— Мы не знаем.
— Так я и думал, — проворчал Ричард. — Пророчества — это всего лишь дурацкие загадки. Вы придаете им слишком большое значение. Вы признаетесь, что не понимаете их, но пытаетесь им следовать. Только глупец будет следовать указаниям, которых не понимает. Если бы я действительно мог отозвать смерть, я вернул бы жизнь этой женщине.
— Мы знаем больше, чем тебе кажется, Ричард. И я уверена, что лучше на время забрать у тебя меч, пока мы глубже не разберемся в пророчестве. Просто в целях безопасности.
— Сестра Верна, если забрать у тебя твою дакру, ты перестанешь быть сестрой Света?
— Конечно, нет. Дакра — всего лишь инструмент. Не она делает меня тем, кто я есть.
Ричард холодно улыбнулся:
— То же самое и с мечом. С ним или без него, я остаюсь Искателем. С ним или без него, я остаюсь опасным для вас. Если вы отберете меч, это вас не спасет.
Сестра Верна стиснула кулаки.
— Это не одно и то же.
— Меч останется у меня, — спокойно сказал Ричард. — Тебе никогда не понять, как я ненавижу его, ненавижу его магию и как горячо желал бы от него избавиться. Но меч был вручен мне, когда я был назван Искателем. И пока на то есть моя воля, он — мой. Я — Искатель, и только мне решать, когда расстаться с Мечом Истины.
Она сощурилась.
— Был назван Искателем? Так ты не нашел его? Не купил? Он был дан тебе волшебником? Волшебником, который назвал тебя Искателем? Настоящим Искателем Истины?
— Именно так.
— Кто был этот волшебник?
— Я уже говорил: Зеддикус З’ул Зорандер.
— Ты впервые увидел его, когда он вручил тебе меч?
— Нет. Я знаю его всю жизнь. Фактически он меня вырастил. Он — мой дед.
Повисло тяжелое молчание.
— И он назвал тебя Искателем, — наконец проговорила сестра Верна. — Назвал Искателем, потому что не хотел учить тебя пользоваться даром? Не хотел, чтобы ты стал волшебником?
— Не хотел? Да когда он узнал, что у меня есть дар, он чуть ли не на коленях умолял меня стать его учеником!
— И ты отказался? — прошептала она.
— Ну да. Я сказал, что не хочу быть волшебником. — Что-то тут не так. Сестра явно была обескуражена. — А он сказал, что предложение остается в силе. Но что с тобой?
Она рассеянно потерла ладони.
— Это так… необычно. Многое, что связано с тобой, весьма необычно.
Ричарду показалось, что она чего-то не договаривает. Похоже, Зедд все же мог бы помочь ему без всяких ошейников.
Но Кэлен хотела, чтобы он надел ошейник. Ей нужно было избавиться от него. Эта мысль причиняла нестерпимую боль.
А меч… Это единственное, что осталось у Ричарда от Зедда. Меч был ему дан, когда он был еще в Вестландии, когда он был еще дома. Теперь он далек от дома и от своих лесов. Меч — единственная память о доме и Зедде.
— Сестра, я был назван Искателем и получил этот меч. Он — мой, до тех пор, пока я не решу снять с себя это бремя. Но решить это могу только я. А если тебе хочется отнять его силой — что ж, можешь попробовать прямо сейчас. Только помни, что один из нас умрет. А кто — в данный момент мне в общем-то безразлично. Но я буду сражаться до последнего вздоха. Меч принадлежит мне по праву, и пока я жив, ты его не получишь.
173 
