Особенно,... 
74 
Впрочем, какой смысл тосковать по тому, чего не вернуть. Придется собраться с силами и идти пешком…
– Спасибо за вино, – сказала Дженнсен светловолосому торговцу, который нервно суетился у прилавка, не переставая смотреть на нее.
– Не за что, – сказал он, опуская глаза.
Она двинулась прочь, и тут торговец, похоже, набрался храб–рости.
– Подождите! – Он вышел из-за прилавка и взял Дженнсен за руку. – Что вы намерены делать?
– У меня нет выбора. Надо идти. От моего похода к дому Алтеи зависит жизнь человека.
– Что это за человек? Что могло случиться, чтобы его жизнь зависела от колдуньи Алтеи?
Дженнсен взглянула мужчине прямо в небесно-голубые гла–за и осторожно высвободила руку. Этот крупный и сильный че–ловек, с мощной челюстью и крепкими мускулами, напоминал ей людей, которые убили мать.
– Прошу прощения, но я не могу говорить об этом.
Дженнсен придержала капюшон у горла, защищаясь от на–летевшего холодного ветра, и снова отправилась в путь. Однако не успела она сделать и дюжины шагов, как мужчина в два прыжка нагнал ее и снова осторожно взял за руку.
– Послушайте, – сказал он тихо, когда она нахмурилась, – у вас ведь нет никаких припасов?
Дженнсен нахмурилась еще больше и с трудом подавила сле–зы, понимая всю отчаянность своего положения.
– Все пропало вместе с нашими лошадьми. Все теперь у кол–басницы. Кроме моих денег – они у карманника.
– Значит, у вас вообще ничего нет. – Это был не вопрос.
– У меня есть я, и я знаю, что должна делать.
– И вы намерены отправиться к Алтее, зимой, пешком, без пищи?
– Я прожила в лесу всю свою жизнь. Я справлюсь. Дженнсен попыталась выдернуть руку, но он не отпустил.
– Наверное, так оно и есть, да только Азритские равнины – это не леса. Там не из чего сделать укрытие. Нет ни хворостин–ки, чтобы разжечь костер. Когда солнце сядет, станет холодно, как в сердце у Владетеля. У вас ничего нет. Чем вы собираетесь питаться?
На этот раз она все-таки вырвала руку:
– У меня нет выбора. Вы можете не понять это, но суще–ствуют вещи, которые ты просто обязан делать, даже если будет риск для твоей жизни. Иначе просто нет смысла жить.
И прежде, чем он смог остановить ее снова, Дженнсен рва–нулась вперед и растворилась в потоке людей, движущихся меж прилавками. Она проталкивалась сквозь толпу, проходила мимо людей, которые продавали еду и питье. Глядя на прилавки, она вспомнила, что ела сегодня всего один раз – колбасу утром. Од–нако мысль о том, что Себастьян и вовсе может не дожить до своей следующей еды, заставила ее прибавить шагу.
Она свернула в первый же ведущий на запад проход между прилавками. Южное зимнее солнце светило ей с левой стороны, и она вспоминала тот солнечный свет во дворце, во время молит–вы, свет, который так был похож на материнские объятия.
Глава 19
Дженнсен пробиралась сквозь тол–пу на рыночной площади, пред–ставляя себе, что проходит меж–ду деревьями в лесу, где она чувствовала себя как дома. Именно там ей хотелось бы сейчас очутиться, в тихом родном лесу, вме–сте с матерью смотреть на Бетти, мирно по–щипывающую молодые побеги… Некоторые люди бросали любопытствующие взгляды в сторону Дженнсен, но она шла быстрым шагом, не поднимая головы.
Ей не было дела до окружающих – она ужасно беспокоилась за Бетти. Колбаснице Ирме требовалось козлиное мясо. Она оп–ределенно хотела убить Бетти. Бедная ко–зочка, наверное, была напугана тем, что ее забрала какая-то незнакомая женщина. Но сколь бы Дженнсен ни была обеспокоена судьбой Бетти, желание найти и вернуть козу было на втором плане. Прежде всего надо спасти Себастьяна.
Все вокруг напоминало ей, что она го–лодна. Люди готовили себе на кострах, раз–веденных из дров, которые они явно при–несли сюда с собой. На сковородках сквор–чало масло с чесноком и специями. В возду–хе витал запах жарящегося мяса. От этих чудесных запахов кружилась голова и соса–ло под ложечкой.
Но как только возникали мысли о пище, Дженнсен думала о Себастьяне. Каждый момент промедления с ее стороны мог оз–начать для него еще один удар плетью, еще одно ранение но–жом, еще одну сломанную кость… Еще один миг мучений. Не удивительно, что он пришел сюда с тем, чтобы помочь в борьбе против Д’Хары.
А потом еще более ужасающая мысль потрясла ее: она вспомнила морд-сит. Где бы ни доводилось Дженнсен с матерью странствовать, никого люди не боялись так сильно, как этих морд-сит. Их способность причинять боль и страдания вошла в легенды. Говорили, что по эту сторону от руки Владетеля любая морд-сит не имела себе равных.
74 
