13 
— Но я и не собираюсь отнимать у тебя эту возможность, девочка моя. Мне всего лишь хочется находиться рядом с тобой.
— Ничего подобного. Ты жаждешь проглотить меня целиком. — Подобные разговоры возникали между ними и в Лос-Анджелесе. — Кроме того, ты все равно не смог уберечь меня от энцефалита.
— Зато, если бы ты не ушла, я обеспечил бы тебе лучшее в мире лечение и пригласил бы самых знаменитых докторов.
— Не сомневаюсь, дорогой. Думаю, если бы ты мог, то даже болел бы вместо меня, верно?
— Конечно.
— Но это неправильно. Болезнь тоже часть моей жизни, как и все остальное, и я должна была перенести ее сама. Отобрать ее у меня — значит в каком-то смысле обмануть.
— Я с этим не согласен, — возразил Грег. — По-моему, нет ничего предосудительного в том, что человек желает избежать неприятностей. Ты не должна пассивно ждать, когда придет беда. В конце концов, это слишком пессимистично.
— Не совсем так. Я не пессимистка, а фаталистка, — поправила его Нэнси.
— А как называется больница, в которой ты лежала в Глендейле? — неожиданно спросил Грег.
— Зачем тебе это знать?
— Хочу побеседовать с твоим лечащим врачом.
Нэнси сначала похолодела, потом ее бросило в жар.
— Вот как? Ты вознамерился заполучить историю моей болезни? Желаешь проверить, правду ли я сказала тебе о выкидыше?
Ее интонация заставила Грега нахмуриться.
— Я чем-то обидел тебя?
— Нет. — Нэнси отодвинулась от него и откинулась на спинку дивана. — Если хочешь знать, ты только что в очередной раз продемонстрировал свое бессердечие.
Грег взглянул на нее, склонив голову набок.
— Бессердечие? Неправда. Я знаю, у меня есть сердце, потому что ты едва не разбила его сегодня утром. Меньше всего я ожидал услышать новость о потере ребенка.
— Очень сожалею, Грег, но я переживала еще больше, поверь.
— Так ты скажешь мне название больницы?
— Чтобы ты прочел историю моей болезни? Нет, не скажу. Если ты не веришь мне на слово, то все остальное теряет смысл, правда?
— Думаю, да, — сдержанно согласился Грег.
— А сейчас тебе лучше уйти.
Нэнси отвернулась от Грега, чтобы он не увидал текущих по ее щекам слез.
— Мне бы хотелось остаться, — произнес Грег, легонько коснувшись плеча Нэнси.
Она покачала головой.
— Ты получил, чего хотел. Уходи.
— Я хочу тебя всю, — сказал Грег, гладя ее плечо. — И не успокоюсь, пока ты не станешь моей.
— Почему бы тебе не удовлетвориться тем, что есть? — Нэнси быстро утерла слезы. — Ты доказал, что за минувший год я так и не поумнела. А теперь возвращайся в Лос-Анджелес и забудь меня навсегда.
Некоторое время Грег молчал, затем произнес:
— Прежде ты никогда не была такой жестокой и холодной.
— Но ведь я изменилась, ты сам это признал. Прежде я была мягче пластилина, но это в прошлом. Я наконец-то научилась защищаться.
Грег крепко обнял ее напоследок и поцеловал в затылок.
— Я вернусь. Желаю приятных сновидений, солнышко.
Глаза Нэнси вновь наполнились слезами, и она не видела, а слышала, как Грег оделся… а потом за ним захлопнулась входная дверь. Вскоре с улицы донесся звук удаляющегося автомобиля.
4
Тедди Скотту был доверен ключ от магазина, поэтому, приехав утром на работу, Нэнси застала того завершающим ремонт двери. Тедди весело насвистывал.
— Ты выглядишь юной и посвежевшей, — с улыбкой заметил он. — Наверное, на ночь положила под подушку лаванду?
— Что? — подозрительно нахмурилась Нэнси.
Тедди Скотт слыл пронырой, поэтому с ним следовало держать ухо востро.
— Мы, провинциалы, — сказал он, безбожно утрируя калифорнийский выговор, — кладем под подушку лаванду, и нам хорошо спится по ночам.
— Запомню, — пообещала Нэнси, переступая через кучку древесной стружки.
— Не трудись. Уверен, твой приятель знает, как снять с тебя напряжение. — Тедди подмигнул. — Вчера я видел его «линкольн» у твоего дома. Вы предпочли не зажигать света и коротали время в сумерках. Очень уютно.
Нэнси меньше всего нуждалась в напоминании о том, как дала вчера слабину. Эта мысль и без того обжигала ее мозг. И вообще, в столь ранний час Нэнси не была склонна обмениваться с Тедди колкостями.
13 
