Особенно,... 
76 
– Редкая?
– Две закладки проросли. В одном камне. Когда очнулся. Берсерки ссорились. Из-за. Закладки. Тут появился человек. Молодой. Заявил: забирает закладку себе. Один берсерк хотел выстрелить. Не успел. От руки молодого. Отделилась серебристая змейка. Пролетела по воздуху. Убила одного берсерка. И сразу второго. Пронизала их головы. Вернулась к хозяину. Он забрал закладку. Ушел. А мой друг. Пополз в ШНыр. До этого он притворялся. Мертвым, – Меркурий говорил отрывистей, чем обычно.
Яре давно ясно было, кто этот друг Меркурия. Да он особенно и не таился.
– А что с девчушкой?
Меркурий провел согнутым запястьем по носу, словно желал смять его.
– Опоздали. Он очень долго полз. До ШНыра. Никакой связи. Нерпьразряжена.
Яра поняла, почему Меркурий так сердился всегда, когда видел у кого-то погасшие нерпи.
– А змейка?.. – спросила она.
– Мой друг слышал. Тот молодой скоро погиб. Змейка была у другого. Потом и он исчез.
Меркурий вывел ее в коридор, притворил дверь библиотеки и проверил, хорошо ли она закрыта.
– Спокойной. Ночи! – сказал он.
* * *
Вечером Яра пошла в Копытово. Дел у нее там не было, но хотелось подумать. Думала же она всегда на ходу, точно протаптывала мысли ногами. Было темно. Самые короткие дни в году. Яра шагала по укатанной, расчищенной дороге, по которой за четверть часа до нее проехал трактор. По краям дороги выше человеческого роста лежал счищенный смерзшийся снег.
Впереди на дороге лежало нечто, похожее на раздавленную собаку. Яра подошла, увидела, что это не собака, а пустой пакет, но все равно ощущение чужой гибели осталось, и долго на душе у нее было противно.
Змейка быстро вращалась вокруг запястья, скользя по коже. Яра остановилась и, потянув рукав шныровской куртки, стала смотреть на браслет.
«Много власти и – жуткая смерть! И каждый думал, что он особенный. Его она не убьет. И все ошиблись», – сказала она себе.
Решив расстаться со змейкой, Яра стащила браслет и положила его в колею от тракторной шины. Не веря, что ее могут бросить, змейка стала слепо извиваться. Подползла к ноге Яры, отрывая от снега плоскую голову. Яра отскочила. Постепенно движения змейки замедлялись, становились вялыми и неуверенными. Двигаться она могла, только согреваясь живым теплом, а еще лучше – в человеческой крови. Наконец змейка остановилась, сомкнулась кольцом и, укусив себя за кончик хвоста, застыла браслетом.
Взревел гудок. В грудь Яре ударили толстые, как бревна, лучи света. Яра отскочила, спиной врезавшись в снежный накат. Она так и не поняла, что ее спасло: удачливость или реакция. В лицо швырнуло колючими брызгами из-под колес. Мимо пронесся грохочущий лесовоз. Яру обдало вонючим выхлопом. В удаляющейся кабине мелькнуло белое кривляющееся лицо. И не одно, человек пять. Выглядывают, орут что-то. Копытовские подростки. Дождались, пока отец или старший брат примут на грудь, взяли его машину, набились в кабину как сельди и гоняют по проселкам, где нет постов.
Яра животом бросилась на дорогу, отыскивая змейку, вдавленную в снег шинами тяжелого грузовика. Где же она? Что-то кольнуло в пульс – и Яра поняла: змейка нашла ее сама. Она впустила змейку в свое сознание и резко прокрутила воображаемый руль в одну сторону, потом в другую. Несколько секунд Яре казалось, что ничего не происходит. Потом лесовоз вильнул, в потоке ледяных брызг вспахал двухметровый сугроб, в панике рванулся и врезался в снег.
Заднюю часть грузовика занесло. Лесовоз под прямым углом воткнулся в сугробы, надежно закупорив узкую дорогу и закинув задравшийся прицеп на снежную шапку. Яра прикинула: без помощи второго грузовика теперь никак не обойтись. Так и будут торчать тут. На миг все стихло, а потом из кабины послышались запоздалые вопли. Послушав их, Яра убедилась, что пострадавших нет, кроме незадачливого водителя, на которого набросилась вся взбешенная орава.
Она повернулась и пошла в Копытово. Казалось, змейка улеглась под сердцем, уютно свернулась и греется. Захоти Яра избавиться от нее сейчас, ей пришлось бы вскрывать себе грудную клетку. Но она не стала бы этого делать – к змейке она испытывала благодарность.
«По-моему, я порю горячку… – подумала Яра. – Один и тот же меч может быть и злом, и добром, смотря в каких руках окажется. А если так: змейка убила тех хранителей потому, что они не умели ею пользоваться. Требовали денег, удовольствий, власти… А если я буду использовать ее по-шныровски? Ведь защита-то ШНыра ее пропускает? Так или нет? Значит, змейка не то чтобы явное зло, но что-то слитое со мной, часть меня… Да и вообще – она просто средство».
76 
