50 
Они возвращались по дороге, петляющей крутыми зигзагами. Филиппа почти в упор смотрела на него. Ей хотелось вобрать в себя и запомнить каждую черточку его лица.
Его слова о том, что она должна учить испанский язык, изрядно выбили ее из колеи.
Как она может быть женой Энрике Сантоса? Нет, это невозможно представить.
Я не хочу об этом думать!
Но она знала, что задуматься ей придется. Будущее казалось ей непреодолимой стеной. Но эту стену надо преодолеть. Еще есть несколько дней в запасе. Вчера перед экскурсией ока успела позвонить Джеки и сообщить, что планы изменились. Джеки, конечно, разволновалась. Пришлось ее успокаивать, сказав, что все в порядке и что о дне своего возвращения она даст знать дополнительно.
— Я нахожусь не в доме деда, а кое-где... в общем, в другом месте...
— Где же именно? — потребовала ответа Джеки.
— Я нахожусь на яхте, принадлежащей деду, — призналась Филиппа. — Но его здесь нет. У меня в самом деле все в порядке. Я должна бежать. Сюда идут. Передай маме, что я люблю ее. Обязательно скоро позвоню.
Но будет ли она дома скоро? Филиппа уставилась в окно на мелькавшие мимо зеленые заросли кустарника.
Что я делаю? Что я делаю?
Ответа она не знала.
Энрике почувствовал ее беспокойство и взял за руку.
— Все будет хорошо. Доверься мне, Филиппа. Моя Филиппа.
Ей ничего не оставалось делать. По крайней мере, в данный момент.
Они перекусили в небольшом городке, в придорожной таверне для туристов, откуда хорошо был виден лес, где находился заповедник.
— Жаль, что ты не можешь много ходить, — заметил Энрике. — Здесь есть одно популярное местечко. Очень красивое. Впрочем, мы можем побывать там, когда подплывем поближе на яхте.
— Это далеко? — спросила Филиппа.
— Официант сказал, что пешком туда добираются примерно за час. Но дорога может быть каменистой. Мне кажется неразумным рисковать.
— Как жаль, что я такая обуза для тебя, — тихо сказала Филиппа.
Он взял ее за руку:
— Никакая ты не обуза. Ты с победой прошла через такое, о чем я даже подумать не могу без содрогания.
Его доброта тронула ее до глубины души, и на глаза навернулись слезы.
— Не плачь, Филиппа! — Он ободряюще похлопал ее по плечу. — Ты же сама говорила, что другим повезло намного меньше. — Его улыбка успокоила ее больше, чем слова. — Подумай о том, насколько хуже могло бы быть, не будь у тебя за спиной благосостояния деда. Конечно, деньгами здоровье не купишь, но они могут дать комфорт, свободу в случае каких-то стрессов, какие ты себе, наверное, даже не представляешь. Твоя мама смогла предоставить тебе лучших докторов, лучший уход — уже за одно это надо быть благодарной. Я прав?
Холодная дрожь пробежала по ее телу. Благосостояние деда? Перед ее мысленным взором всплыло письмо, отправленное из его офиса, в ответ на мольбы матери, которая послала Диего Авельяносу полный отчет и заключения докторов о состоянии его внучки. В нем содержалась информация обо всех повреждениях, о стоимости операций, о необходимости многомесячного ухода, чтобы все усилия дали плоды. Отчет вернули с издевательским комментарием, что эти документы всего лишь попытка заставить раскошелиться человека, не имеющего к ним никакого отношения.
Филиппа вспомнила следующее письмо, пришедшее от имени адвоката деда. Тот предупреждал, что любые попытки Джейн связаться с Диего Авельяносом впредь могут привести к большим неприятностям для нее.
Энрике увидел, что темная туча легла на лицо его спутницы. Он не хотел быть резким, но ведь все, что он сказал, чистая правда. Как все, рожденные в роскоши, Филиппа принимает то, что получила от рождения, как само собой разумеющееся. Как ни странно, она получает большее удовольствие от простой пищи в таверне, чем в дорогом ресторане пятизвездочного отеля. Наверное, для нее это просто экзотика. О да, она всегда вежлива с прислугой, но никогда не признает, какое привилегированное воспитание получила. Если бы ей пришлось, как ему, зарабатывать самой, она больше ценила бы те стороны жизни, которые можно приобрести только за большие деньги.
А ты сам умеешь ценить простые вещи? — мелькнула странная мысль, но Энрике отогнал ее подальше. Он работал день и ночь как каторжный, чтобы создать свое благосостояние. Да, он откровенно желал быть богатым и стремился оказаться там, где сейчас находится. Теперь уже можно признать, что он добился поставленной цели. Компания Диего Авельяноса — достойный приз за его труд. Особенно его наследница...
50 
