26 
— Ну да, гуляли — так, без цели, без походов в магазины…
Я задумалась.
— Давно.
— И я давно, — оживился Глеб. — Давайте пройдемся пару остановок. Кстати, вы проиграли!
Я перестала безнадежно пялиться вдаль.
— В смысле?
— Я сегодня проверил по словарю — как и говорил, буква 'а'. — Глеб вздохнул насмешливо. — Просто не представляю, как вы выдержите неделю в одиночестве.
Я приуныла.
— Значит, конфет мне не видать как собственных ушей?
— Могу выдать утешительный приз — шоколадку.
— Ну, на безрыбье… где шоколад?
Глеб показал пальцем.
— Продержитесь сотню метров до киоска? Вы голодная или просто сладкое любите?
— Просто.
— Конечно, фигура позволяет…
Чувствуя, что начинаю краснеть, я поспешно наклонилась — убрать прилипший к каблуку лист. Да уж, мою фигуру он знает теперь не только в пригляд, но и на ощупь… Выпрямилась и обнаружила, что Глеб задумчиво изучает витрину обувного магазина.
— Зайдем? — и, не дожидаясь ответа, толкнул зеркальную дверь. К нам тут же устремилась здешняя 'пиранья', приветственно оскалив цепкие белые зубы.
— Добрый день, что вас интересует?
Глеб с любопытством озирался.
— Нас интересуют женские осенние туфли, — он рассеянно взглянул на меня. — Размер тридцать седьмой, удобные и…
— Гле-еб!.. — прошипела я, дергая его за рукав.
— А?.. модель обговорите сами.
— Присаживайтесь, — пиранья мигом смекнула, кого из нас ей слушаться. Затравленно поглядывая на шефа, я опустилась на банкетку. Мне уже волокли коробки.
— Примерьте эту пару…
— Да я на них даже не встану!
— Ну хотя бы модель попробуйте.
Господи, сроду не вставала на такие каблучищи — разве что в ранней юности. Как бы голова не закружилась от высотной болезни. Глеб с интересом наблюдал за моими мучениями. Развлекался. Ах ты…
Мне не подходило решительно ничего — ни цвет, ни каблук, ни размер; пятка терла, взъем хлюпал, палец жало… Я вовсю вошла в роль избалованной дамочки, которую хлебом не корми, а дай показать ее изысканный вкус и не менее изысканную стервозность. Притомившаяся пиранья улыбалась уже с явным усилием. Я все ждала, когда же кончится ее безграничное терпение, но единственное, что она себе позволила, притаскивая очередную партию коробок, было:
— Сложная нога у вашей…
Она кинула на меня оценивающий взгляд, не зная, какой статус мне присвоить. Выкрутилась:
— …вашей дамы.
Глеб, склонив голову набок, рассматривал очередную пару туфель.
— Красивые у нее ноги… Вот!
Я и сама видела, что 'вот'. Никогда бы не подумала, что нога на таком каблуке может просто 'спать'. Я подтянула подол юбки, любуясь красотой и длиной своих ног. Перехватила одобрительный взгляд Глеба.
— Сколько? — спросил он, не сводя с меня глаз. Пиранья дала ответ, и я мгновенно спустилась с небес на землю. Стала грустно разуваться. Душа плакала. Мельком глянула на зрителей и не поверила своим глазам — Глеб неторопливо отсчитывал деньги. Я махом нырнула в свои старые туфли и подлетела к ним.
— Девушка, мы подумаем… Глеб!
— Думайте, — с досадой сказала пиранья, отступая под моим напором. — Но учтите — модель эксклюзивная, осталась последняя пара…
— Пошли! — я буквально вытолкала Глеба на улицу.
— Так эксклюзивная или последняя пара? — озадаченно спросил меня Глеб. — Я что-то не понял…
Я отмахнулась.
— Да они всегда так говорят! Вы что, с ума сошли?
— Почему?
— Вы представляете, сколько времени я бы отдавала вам долг? Да спрячьте вы, наконец, деньги! Вы что, каждое утро прогуливаетесь с такой сумасшедшей суммой?
Серьезно приглядываясь ко мне, Глеб засовывал кошелек во внутренний карман куртки. Вдруг усмехнулся:
— Другой вариант вам, конечно, и в голову не мог придти… Хоть шоколадку вы от меня не откажетесь принять?
— Причем не шоколадку, а шоколадищу!
Глеб кивнул и отошел к киоску. Я наблюдала за ним. Какой-такой другой вариант? Подарок? Ну ни фига себе подарочек в несколько штук от практически постороннего мужчины — не могла же я его принять? Я задумалась. Или могла?
Глеб вернулся с шоколадкой и двумя морожеными.
— Спасибо… да куда мне столько?
26 
