Особенно,... 
35 
Дверь закрылась и они поглядели друг на друга.
- Какой хорошенький!
Глеб невразумительно пробормотал что-то. Ну да. Лощеный. Не то что он сам, валяющийся на больничной койке в дурацкой несвежей пижаме, хромоногий, заросший, как... оборотень.
- А я не знала, что ты водишь дружбу с магами!
- Это они со мной водятся, - буркнул Глеб. - Уже год.
Значит, оборотни служат в магической полиции! А в ИМФ эти... сволочи уклонялись от его вопросов - знают ли таких же, как он. Просто говорили, что оборотни предпочитают селиться не в городах, а в отдаленных поселках... Ну да, конечно, боялись, что он встретится с сородичами и уйдет из института - остальные-то не валяют дурака, пытаясь отделаться от своей сути, а уживаются с ней среди обычных людей!
- Выглядишь бодрее! То есть злее.
Ему стало досадно, что Мила убрала руку.
- А где мои пироги? - спросил он.
- Собиралась принести, но сказали, тебя завтра выписывают.
Мила стрельнула в него взглядом.
- Вот и подумала, сам придешь за ними, не развалишься.
Пауза. Глеб моргал: в ушах у него зашумело, горло сдавило... Значит, можно, значит она правда не боится... Значит?..
- Ну? - в ее голосе - нетерпение пополам со смехом. И еще чуть заметная неуверенность.
Глеб кашлянул.
- Не... развалюсь.
Мила открыла дверь и уставилась на букет. Букет был великолепен. Особенно в первой части слова - велик.
И состоял он из одних калл.
- Оба-на! - только и сказала Мила.
Глеб с сомнением оглядел букет в своих руках.
- Я что-то не помню: они тебе нравятся или наоборот?
Еще чего доброго развернется сейчас и уйдет за новым букетом. Ищи его потом на всех... стройках.
- Да я от них просто с ума схожу! - быстро сказала Мила, нисколько не покривив при этом душой. - Заходи.
Он одним вздохом вобрал в себя строгий цветочный аромат, аппетитный дух пирогов, не обманула... И еще - собственный Милин запах. Оглушающий, оглупляющий; просто по щенячьи хочется тыкаться лбом в ее ладонь и вилять хвостом.
Этот запах вернул его в самом начале полнолуния...
Глеб шагнул через порог, обхватывая ее вместе с букетом; цветы хрустнули между ними, женщина пискнула, но и не подумала вырываться, наоборот прильнула к нему, горячо выдохнула ему в ухо - аж дрожь по спине:
- Волчо-ок...
Через некоторое время - невинное напоминание:
- Пироги стынут.
- К черту... пироги...
- Ага! - охотно согласилась Мила. - К черту!
Глеб ненавидел лунный свет и всегда задергивал плотные портьеры, чтобы ни один предательский луч не проскользнул в комнату. Сейчас он лежал, таращась на убывающую Луну - взгляд во взгляд - и не испытывал ни малейшего желания встать и задвинуть штору. Или просто для этого у него не было никаких сил?
Но для только что вышедшего из больницы... и оборотня... он, кажется, справился. Женщина сонно и довольно мурлыкала ему в шею.
- А ведь никто не спросил и не объяснил - а почему я видел эти сны? - сказал Глеб, точно продолжал начатый разговор.
- Я со своей фантазией могу выдать тебе сотню и еще одну версий. Может быть, какая-то даже окажется правдой. Хочешь?
- Мил...
- Мм?
- А как ты поняла там, на стройке... кто из нас двоих я?
- Ну, это же элементарно, волчок!
- И как?
- Ты не хотел его убивать.
Он ел сырое мясо. Отрывал клыками, глотал, практически не жуя. Женщина, сидевшая у костра, тихо напевала, поворачивая свою нанизанную на шампуры порцию. Глеб принюхался. Жареное мясо тоже пахло... вкусно. Он подобрался поближе к костру. Странно, что огонь его не пугал. Никогда. Глеб уткнулся подбородком в плечо Милы, одним глазом присматривая за шипящим мясом, другим разглядывая близкое лицо женщины. Прикусил сережку, болтавшуюся в ухе. Вместе с мочкой уха. Мила легонько шлепнула его по лбу.
- Не балуйся!
Глеб тихо и влажно зарычал ей в ухо. Повалился спиной в траву, глядя на сосредоточенное, освещенное костром лицо женщины, темные силуэты деревьев, выхваченные из темноты искрами, летящими к небу. За деревьями поднималась Луна. Он чувствовал знакомое томление близкого перекидывания, но пока держался, пока еще держался...
- Нервничаешь? - спросила Мила, косясь на него.
Он едва не засмеялся. Нервничаешь? Это могла спросить только она. Его упрямая, безрассудно храбрая... любимая женщина.
- А... ты?
Получалось хрипло, но все еще внятно.
- Конечно, - просто сказала Мила.
- Может... уйдешь?
- Все у нас получится, ты что, зря учился? Да и поздно уже, - она подняла глаза - их заливал свет медленно выкатывающейся на верхушки деревьев Луны.
Глеб рывком поднялся. Заметил движение Милы.
- Не ходи... за мной.
- Но я...
- Не хочу... чтоб видела. Не в этот... раз.
Она провожала глазами его бредущую в темноту фигуру. Глеб держался до последнего. И даже сейчас старался не показать ей, как ему больно и трудно: противный, упрямый, бестолковый... за что она его только любит? Мила вздохнула и уселась поудобнее, готовая ждать его возвращения. Женщина всегда дождется своего мужчину.
Даже если он волк.
2009 г.
35 
