23 
Тревога в его глазах просто разрывала мне сердце. Я погладила его по щеке и прошептала:
- Достаточно, чтобы захотеть его убить.
Он удивленно посмотрел мне в лицо, но было заметно, что тревожные морщинки понемногу разглаживаются. Он взглянул мимо меня и сказал, обращаясь к Ронэру:
- Ну что ж, эльтар Ронэр эран Карсу, представляю Вам мою лиане эльтарину Еву Полянскую, отныне кован Разу. Я встала с его колен и, выпрямившись и высоко задрав подбородок, холодно посмотрела на своего врага. Его я приветствовала лишь коротким кивком. Хотя он, все также пристально разглядывая меня, резко поднялся с кресла и низко поклонился мне:
- Простите мне мой вопрос, эльтарина Ева, но Вы по доброй воле находитесь здесь? Если это не так, я тот час заберу Вас на свой корабль, где Вы будете в полной безопасности.
От такой наглости я начала закипать.
- А что, Вы считаете, что мой лин не в состоянии сам позаботится о моей безопасности?
Я с трудом, но старательно выговаривала знакомые слова на языке Рокшан, чтобы он понял меня. Он удивленно уставился на меня, а потом выдохнул:
- Вы не рокшанка?
Я посмотрела на Рантаира и, не заметив ничего страшного, ответила:
- Нет, Эльтар Ронэр, я не рокшанка, я с планеты Земля и принадлежу к человеческой расе, но все это Вам лучше расскажет мой лин, я пока только учу ваш язык.
Он с видом победителя посмотрел на Рантаира, а потом снова на меня.
-Эльтарина Ева, Вы, наверное, не знаете, что из себя представляет Ваш лин. Он...
Я подняла руку, останавливая его.
- Знаю, эльтар. О своем лине я знаю очень много, но еще больше я надеюсь узнать в дальнейшем при более тесном общении. Вы меня понимаете, эльтар, я надеюсь?
Он побледнел, а потом резко подошел ко мне.
- Вы не понимаете, он причиняет женщинам только боль! Он не способен ничего дать такой прекрасной женщине, как Вы, но я, я могу Вам дать гораздо больше.
И схватил меня за руку, пытаясь приблизить свое лицо к моему. Я заорала от дикой непереносимой боли, и следующее, что я увидела, - это как Рантаир держит Ронэра за горло, прижимая его к полу, а все остальные шарахаются в сторону от них. После этого я опять потеряла сознание.
Очнулась я опять на знакомом пьедестале с бриллиантовой крышкой. Как мне уже объяснили, этот аппарат называется медитек, и он способен в буквальном смысле с того света вернуть. Хороший аппарат для особо подверженных травмам, таким, как я, например. Сбоку от меня опять сидел Рантаир, а за его спиной я увидела Дара и Дира, держащего все тот же бокал с водой. Прямо дежавю. Я подняла руку и опять увидела розоватую блестящую молодую кожу. Я нахмурилась и села, свесив ноги.
- Скажи мне, Рантаир, и все твои друзья будут хватать меня за руки? А то ведь в следующий раз рядом может не оказаться Дара или медитека.
Но, взглянув на Рантаира, я проглотила язык. Его глаза опять были вишневого цвета, и казалось, что он резко постарел лет на десять. Судя по всему, для него это был чудовищный стресс, и, как ни странно, я вдруг подумала, что ему сегодня было гораздо больнее, чем мне. Я спрыгнула на пол, села к нему на колени и прижалась своей щекой к его.
- Прости меня, торвада ты моя, я не хотела тебя обидеть. Только знаешь что, теперь всех твоих гостей я буду встречать у тебя за спиной. Ну, в крайнем случае, сидя у тебя на коленях.
Он так крепко меня прижал к себе, что я решила, что меня сейчас задушат.
- Эй-эй, осторожнее, задушишь же!
Он резко ослабил захват и начал медленно поглаживать меня по спине. Я тоже погладила его. А потом, пока мы совсем не увлеклись, решилась выпить водички, а заодно и спросить про судьбу Ронэра.
- Я надеюсь, ты его не прибил случайно?
- Нет, он еще жив, я думаю, - и вопросительно взглянул на Дара и после его ответного кивка продолжил. - Но ненадолго, потому что он посмел прикоснуться к чужой лиане без разрешения ее лина и, к тому же, чуть не убил тебя этим. За подобное на Рокшане одно наказание - смерть. Но ты являешься лиане второго наследника трона, - при этих словах он немного смутился. Ага, стыдно за вранье свое, - поэтому его лишат титула, семьи и отправят рабом на рудники. Для любого аристократа, лишение имени и чести считается наказанием худшим, чем смерть.
23 
