Особенно,... 
68 
Поднялась – и, скользнув в толпу, мгновенно в ней затерялась. Гейджи поглядела на изумленных зевак, пожала плечами, встала и пошла себе независимо вдоль по шумной улице.
«…Мы управимся быстро», – пообещал он.
Но прошло немало часов, прежде чем они закончили. Хейм поглотила ночь – холодная и мокрая, внезапно сменившая притворявшийся летним день. Саймон остановился, огляделся и понял, что Гейджи ушла. Он даже внезапно представил, как это было – словно видел собственными глазами. Как она выбралась из клубящейся толпы на прямую улицу, ведущую вверх от порта, как обернулась, заслоняясь от солнца ладонью, чтобы рассмотреть, что творится на палубе «Удачи»…
Как повернулась и неторопливо ушла, уже не оглядываясь.
– Довыделывался! – с отвращением сказал Хорстон. Саймон просто кивнул. Они постояли молча, глядя на струящиеся в воде огни пристани.
– Ну, и что ты теперь собираешься делать?
Саймон повернулся и посмотрел на него.
– А ты как думаешь?
Она смотрела на свою мать. Мать смотрела на свою дочь.
Так вот как это было. Какую же глупость надо было совершить… или какое мужество иметь, чтобы отказаться от всего… чтобы быть навеки заключенной в эту крохотную оболочку… быть лишенной глубины и танца… и красоты, и силы, и магии… Знать и помнить это. Как ты смогла, мама? Я – Дракон, но ты меня сильнее…
– Гейдж…
Мать шагнула, осторожно коснулась плеч Гейджи, заглянула в глаза – всего на какой-то миг, – но напряженная, даже суровая маска Владетельницы дрогнула и растаяла, открывая лицо беспомощной и безмерно счастливой женщины.
– Ох, доченька… ты смогла…
Саймон Ригерт разглядывал Гавань Дракона все то время, что спускался с перевала. Не очень большое… по южным меркам даже убогое владение. Замок на отвесной скале в оконечности бухты – вряд ли такой удастся взять с моря. Рыбацкий поселок с натянутыми сетями. Вправо уходили возделанные поля. Урожай небольшой, но стабильный. Еще говорят, у них разводят горных лошадей…
Саймон одернул себя. Он не собирался ПОКУПАТЬ это владение. Он ехал к девушке. К своей невесте, если уж на то пошло. Правда, Гейджи не сказала, кто она такая. Впрочем после того, как он походя прошелся по всем прибрежным лордам… с каким явным облегчением она приняла его отказ жениться на ней!
Саймон и сам не знал хорошенько, зачем ехал в Гавань. Просить прощения, что похитил ее? Из-за того что все еще вспоминает золотое девичье тело на залитой солнцем палубе? Потому что его до сих пор преследует ее смех: «Я – Дракон!»?
А может, он просто хочет узнать, что такое – быть Говорящей с Драконами…
Или – что такое БЫТЬ Драконом?
Ее родители. Его глаза беспокойно перебегали с загорелого сухопарого мужчины на спокойную статную женщину. В ее густых пепельных косах – косах Гейджи! – блестела первая седина. Кто из них? В ком течет драконья кровь? Кто оборотень? И как второй жил все это время рядом?
– Итак, вы Ригерт, – сказала женщина. Голос ее звучал глуховато и холодно. Серые глаза неотступно изучали его лицо. Словно пытались найти что-то, не находили и пытались снова. И снова.
– Да, – сознался он.
Мужчина склонил голову набок.
– Тот самый Ригерт?
– Думаю, что тот, да.
В сощуренных желтых глазах лорда блеснула усмешка.
– Янга, это парень, что отказался жениться на нашей девочке!
– Но я вовсе не…
– Мама, я…
Саймон вскочил. Вошедшая в дверь Гейджи будто наткнулась на невидимую преграду.
– Ты?!
Ее лицо вспыхнуло.
Саймон вышел из столбняка первым. Шагнул, подбирая уроненный ею платок, впопыхах уколовшись о воткнутую в вышивку иголку. Мягко всунул платок в ее растерянные руки. Пробормотал:
– Здравствуй.
Взгляд Гейджи метнулся на родителей. Сказала настороженно:
– Здравствуй.
Молчание затягивалось. Владетели Гавани наблюдали за молодыми людьми. Гейджи комкала платок. Саймон с досадой кашлянул, чтобы проверить, не пропал ли у него и голос – заодно с соображением. Чуть отступил, чтобы видеть одновременно Гейджи и ее родителей.
– Я должен извиниться…
– Долг – превыше всего, – мгновенно согласился лорд Янгмаар.
– Прошу прошения, что похитил вашу дочь и доставил вам столько горя…
Янгмаар хладнокровно пожал плечами.
– Ты ведь не знал, что она – наша дочь. Так что не вижу, за что тут извиняться.
Увидев, что Саймон слегка опешил, Гейджи улыбнулась невольно. К отцовской манере разговаривать надо было еще привыкнуть.
68 
