Последние отзывы

  110  

Всего мгновение назад впереди никого не было…

Они подковой перегородили дорогу – высокие люди на рослых вороных конях, на лица надвинуты капюшоны черных плащей, отчего вместо лиц и глаз – глухая темнота.

Я неторопливо опустил поводья и положил руки на рукояти мечей.

– Люди путешествуют ночью, – раздался размеренный голос одного из них. – Люди не боятся?

Я слишком долго был солдатом, чтобы не понять одну простую истину – если драки можно избежать, ее должно избежать.

– Кого бояться мирным путникам? – сказал я спокойно.

Никто из всадников не шевельнулся, не издал ни звука, ни вздоха, их лошади ни разу не переступили, не встряхнули гривой, не всхрапнули, не брякнули уздечкой. Что-то неестественное было в этой тишине и в этой неподвижности. Было непонятно, с кем из них я говорю. Словно на всех на них был только один голос. И этот голос сказал:

– Это дорога мертвых. Живые не проедут по ней.

– Что вам от нас нужно?

Казалось, собеседник удивился.

– Кроме жизни – ничего.

– Ну что? – вполголоса спросил я, не оглядываясь.

– Не двигайся, – сказал Элджи. Он проехал вперед и остановился между мной и всадниками. Я глядел в его прямую напряженную спину, видел, как шевелит ветер его пышные волосы, образуя светящуюся гриву – чудилось, что от нее исходят зеленоватые искры.

Что-то происходило. Мне показалось, стало светлее. В подкове всадников произошло странное движение – они отступили и тут же вернулись. Элджи медленно, словно тяжкий груз, поднял руку. Пальцы ее тоже искрили, ногти светились зеленым огнем.

– Назад! – У меня мороз пробежал по коже. Это не был голос Элджи. Но он не мог быть ничьим другим. – Кто бы вас ни послал, говорю вам – уходите с моего пути!

Миг неподвижности – и один из всадников тронул коня, осаживая его в сторону. Еще мгновение – и перед нами вновь лежала освещенная лунным светом совершенно пустая дорога.

– Не подходи! – сказал Элджи, не оборачиваясь. – Не подходи. Не смотри на меня.

Я послушно остался на месте. Волосы его постепенно опускались на плечи. Но спина еще долго оставалась каменно-прямой – пока Элджи словно не сломался. Он обхватил шею кобылы, зарылся лицом в ее гриву. С пальцев бессильно повисшей руки стекали, как с запаленной лошади, хлопья зеленоватой пены. Я осторожно коснулся его и вздрогнул от холода.

– Что ты сделал?

– Доказал, что я сильнее, – невнятно сказал Элджи.

– А я не мог этого сделать?

Элджи повернулся ко мне. Он был почти прежним – только лицо его, казалось, разом осунулось.

– Нельзя убивать дважды.

– Что?

– Я говорю, нельзя сделать мертвого еще мертвее. Посмотри. Наклонись и посмотри – примята хоть где-то трава? Остался ли хоть один след от копыт? Падала ли на землю хоть одна тень от всадника?

– Так были они здесь или не были?

– И да и нет… Кто-то очень хочет помешать тебе… Гордон. И это значит, что мы на правильном пути.

– Да, – сказал я тупо. – Но в какую сторону нам двигаться?

– Ориентируйся по луне. Она должна быть прямо перед тобой.

Я поднял глаза и зажмурился. Казалось, что я тяжело и мутно пьян.

– Элджи…

Элджи поднял голову и присвистнул:

– Две луны… Кто-то устроил нам ночь чудес… Гордон!

Белая кобыла Элджи, до того стоявшая неподвижно, вдруг задрала голову, издала странный звук, очень похожий на человеческий стон, и начала медленно заваливаться. Я успел подхватить и выдернуть Элджи из седла. Кобыла лежала на земле и била копытами воздух. Я посмотрел на Элджи. Он полусидел на моем бедре, вцепившись в мое плечо, и глядел на свою издыхающую лошадь. Поднял взгляд. Глаза его были сумрачны, тусклы и бездонны – зрачки словно поглощали лунный свет, не отражая его.

– Поехали по дороге, – сказал он мертвым голосом. – Прямо.

Дальнейшее мне вспоминается смутно – как на следующее утро после пьяного умертвия. Копыта Черного вязли в серебряных булыжниках, словно в топком болоте. Конь хрипел недоуменно и яростно, и волосы Элджи хлестали меня по лицу под ветром, которого не было. Мимо и над нами скользили тени – темные, как ночь, и белесые, как крылья моли. И когда на нашем пути исчезла дорога, Элджи протянул руки и сделал что-то с лунным светом – словно, пробежав по нему пальцами, соткал невесомое серебряное полотно и бросил под копыта коня. И Черный ступил на него и поплыл вперед, перебирая ногами, будто и впрямь скакал по обычной дороге, и впереди был свет и звезды, которых я мог коснуться рукою, а позади – смерть и страх и беззвучный голос Элджгеберта: «Не оглядывайся, только не оглядывайся!»

  110