Особенно,... 
19 
- Помогите, нас эти двое мужиков похитили и изнасиловать хотели.
Видя наши окровавленные физиономии, нас ведь все-таки пару раз приложило о все выступающие части машины, и кровь немного сочилась по лицу, спасатели побежали к нашей машине уже с другими намерениями. Мы уже перебежали дорогу и кинулись к своей машине, когда я все-таки оглянулась в сторону аварии и заметила, что Кир весь в крови бежит за нами, а Глеб, собрав несколько человек вокруг себя и замерев в напряженной позе, что-то им втирает, от чего они словно стадо баранов стояли и, открыв рот, смотрели ему в лицо. Прибавив скорости, мы добрались до машины и быстро в нее загрузились. У меня сильно тряслись руки, пока я вставляла ключ в зажигание, а Кириллу до нас осталось всего пару шагов сделать, когда двигатель радостно заурчал, и мы рванули с места, чуть его не сбив. Нечего под колеса лезть. Взглянув в зеркало заднего вида, заметила с какой яростью он смотрит нам в след, вытаскивая из кармана телефон! И именно это обстоятельство меня еще сильнее напугало.
После такой пробежки Тоня сидела, сжавшись в комочек и, прикрыв глаза, начала тихо поскуливать.
- Злат, мне так больно! Может остановимся где-нибудь.
- Нет Тонь, нам надо домой. Скоро рассвет и твоя трансформация, похоже, уже началась. Придется терпеть до дома.
Я с отчаянием смотрела на дорогу, внутри меня все кричало от ужаса за Тоню. Именно сейчас нам надо было дома сидеть и не дергаться. Блин, ну зачем я решилась поесть в парке??? Ну неужели бы не дотерпела, а теперь моя подруга на грани висит, а нам еще ехать минут сорок. Через двадцать минут началась первая волна, Тоня выгнулась дугой, а в машине раздался дикий нечеловеческий вопль боли. ЕЕ боли. Нашей боли! С трудом удержав руль в дрожащих руках; все-таки будет разумнее отрешиться от нее и следить за дорогой. Мы долетели за полчаса, хотя раньше мне требовалось не менее часа, наверное, кто-то там наверху нас пожалел. Бросив машину прямо на клумбе, рядом стоящего дома, потому что все парковочные места были заняты, я с трудом подхватила ее и, перекинув руку через свое плечо, потащила к себе. Она молчала и с таким трудом передвигала ноги, будто каждая из них весит тонну. Надо быстрее, скоро пойдет вторая волна, и не хотелось бы, чтобы на нас обращали внимание любопытные соседи. Ускорив наше движение, перенеся почти весь ее вес на себя, обливаясь потом и ощущая дикую слабость во всем теле, начала восхождение на четвертый этаж. Словно до вершины Эверест добралась, честное слово.
Запершись на все замки, уже изнемогая доволокла ее до кровати, где и упала вместе со стонущей Антониной. Чуть придя в себя, разделась сама и ее тоже раздела для удобства. Подруга уже ни на что не реагировала, словно труп молчком лежала, вытянувшись в струнку. Натянув на себя длинную футболку, легла рядом, взяв ее за ледяную руку и прощупывая слабый учащенный пульс. Внезапно она словно в тиски зажала мою ладонь и снова вся выгнулась дугой, скрипя сжатыми зубами. "Боже, помоги нам, пожалуйста!" - я шептала и молилась, не переставая наблюдать как мою роднульку сначала пытает пламя, а потом остужает холод. И в этих пытках рождается новое, сильное, кровожадное существо. И только время сможет ответить на вопрос, насколько сильна выкованная в этих пытках сталь воли и характера, и способна ли она защитить самое дорогое, что у нас осталось от прежней жизни. Душу!
"Почему, господи, ну почему я согласилась на ее предложение? Я же знала, что будет и что испытываешь когда через это проходишь! Неужели я настолько боялась остаться одна, что только из-за этого согласилась рискнуть ее жизнью?" - Эта мысль словно яд проникла в душу, отравляя и заставляя страдать еще сильнее.
Когда она замерла в очередной раз, я попыталась накормить ее замороженной кровью, но мне это не удалось, тогда я, снова разорвав запястье, приложила к ее губам. Время уходит, нет бежит, просачиваясь сквозь пальцы песчаным ручейком, а я не в силах его удержать. Снова шум в ушах и мушки перед глазами, хватаю брикет, и давясь глотаю сама. Холод внутри и снаружи меня и кажется нет ничего, что способно отогреть и вернуть утерянное тепло. Сумка уже наполовину пустая, а Тоня все лежит и уже практически не слышен ее пульс. Я на грани помешательства от ужаса смотрю на нее не отрываясь, пытаясь уловить малейшие признаки окончания трансформации. Но их все нет, а она выглядит все хуже. Моя кровь не помогает, ее кожа сереет, под глазам залегли черные круги, заостренные черты лица говорят о том, что она не протянет эту ночь.
19 
