Особенно,... 
5 
Задумавшись, Инга бродила по кухне, наполняя помещение дымом от зажатой в пальцах сигареты, про которую совершенно забыла. Позвонить Вадиму или нет? Решив, что звонок на время погасит тревогу, девушка бросила в пепельницу сигарету и потянулась к мобильному телефону. Набирая нужный номер, она усмехнулась: со стороны ее тревоги показались бы паранойей. Но она и не делится налево-направо своими предчувствиями.
– Алло! Вадька, у тебя все в порядке?
– Здравствуй, для начала! Да, в порядке, а что?
Его бодрый голос ожидаемо пригасил ее тревогу.
– Здравствуй! – запоздало произнесла Инга. – Просто захотела услышать тебя.
– А я уж подумал, стряслось что… Звонишь и, не здороваясь, как оглашенная орешь в трубку. Уверяю тебя, я жив и здоров! Сама-то как?
– Нормально. Извини, не хотела тебя напугать. Сам знаешь, со сна я иногда забываю здороваться.
Надо стараться сдерживать себя и не поддаваться панике по поводу «видений», иначе и близкие люди, не говоря уж о посторонних, сочтут ее ненормальной паникершей, погрязшей в «предчувствиях».
– Ты спала?
– Уснула случайно, когда книгу читала.
– Видать, такая интересная книга! Небось чьи-нибудь философские труды?
– Нет, это был детектив. Вадька, я по тебе соскучилась. Может, приедешь? Или у тебя планы на этот вечер?
– У меня только один план был – напроситься к тебе в гости. Я уж взялся было за телефон, но ты, как всегда, меня опередила.
Ситуация, когда кто-нибудь из них опережал другого телефонным звонком в тот самый момент, когда другой только собирался позвонить, повторялась часто. Вот и не верь после этого в особую связь.
– Ну и хорошо! Значит, ты мне хлеба по дороге купишь. Я, как всегда, забыла.
– Не удивила! Ладно, куплю. Я уже выезжаю, минут через двадцать жди. Что еще купить?
– Да ничего, только хлеб. Вадька, будь осторожен! – Тревога, навеянная сном, вновь шевельнулась в душе, напомнив о том, что не умерла, а лишь на время утихла.
– Угу. Хотя, что может со мной случиться, когда у меня есть ты – мой ангел-хранитель!
Беззаботный смех Вадима в трубке на этот раз рассердил: любит он посмеиваться над вещами, над которыми совсем не следует смеяться.
– Береженого бог бережет! – сердито отрезала Инга и попрощалась: – Все, Вадим. Пока! Жду тебя.
Этот короткий разговор и впрямь немного угомонил тревогу, но не избавил от нее полностью. Просто Инга уже знала, что как бы она ни старалась проигнорировать предчувствия, если они появлялись, то это значило лишь одно – что-то обязательно произойдет.
II
Будильник прозвонил на двадцать минут раньше. Лариса сонно сощурила глаза, разглядывая циферблат с подсветкой, и с досадой хлопнула по кнопке, обрывая пронзительный звон. Бред какой-то… Она ведь ставила звонок на привычные шесть тридцать. Или вчерашняя размолвка с Владом настолько выбила ее из колеи, что она ошибочно завела будильник на шесть десять? Да ну к черту… Все к черту – и будильник, и несуразно раннее утро, и опохабленный очередной ссорой вчерашний вечер.
Засыпать вновь, когда до подъема осталось меньше двадцати минут, показалось бесполезным. Лариса выбралась из теплой, но неуютной без Влада постели, умылась и отправилась на кухню. Ежась от утренней прохлады и кутаясь в легкий, мало спасающий от холода халатик, она торопливо зажгла две газовые конфорки и уже после этого включила чайник. Шесть семнадцать… Если бы не «глюк» будильника, она проспала бы оставшиеся тринадцать минут. От этой мысли невыносимо захотелось обратно в постель – спать, спать, спать. Погрузиться в долгий глубокий сон, в котором нет рабочих будней, будильников, вымерзших за ночь кухонь, опустевших заварочных чайников с присохшими к стенкам чаинками, вечерних ссор и уже ставших почти привычными раздумий на тему, кто прав, кто виноват. Лариса вздохнула и оглянулась на шум закипающего чайника. Секунду поколебалась, раздумывая, заварить ли чай или сэкономить время, ограничившись ложкой растворимого кофе, и выбрала последнее.
Усевшись за стол с чашкой горячего кофе, она вопреки своим собственным запретам не курить натощак выбила из лежащей на столе пачки сигарету. Слишком много всяких мыслей… Таких уже привычных, что временами начинало казаться, будто в голове ничего и нет, кроме этих постоянных дум. Начало мыслей – Влад, конец мыслей – Влад. Замкнутый круг их отношений. Лариса отпила кофе и машинально пролистала чистую тетрадь, оставленную с вечера на кухонном столе. Вчера почему-то взбрело в голову завести «тетрадь расходов». Впрочем, идея эта вполне полезная, если, конечно, не забывать вносить в нее траты, а если и не забывать, то не ограничиваться двумя-тремя до смешного лаконичными записями: «проездной – пятьсот рубл., колготки – сто двадцать, мелкие расходы – вся остальная зарплата». А потом оставшиеся три недели судорожно вспоминать, что вошло в эти «мелкие расходы», беззастенчиво сожравшие почти целую зарплату. Собственно говоря, подобные тетради и заводятся ради того, чтобы наконец расшифровать загадочное инкогнито пресловутых «мелких расходов». Вчера у нее хватило терпения внести аккуратным почерком покупки с указанием цен. Интересно, надолго ли хватит запала? Лариса перевернула страницу и размашисто написала на заманчиво-чистом листе: «Влад – дурак!» Отголосок вчерашней ссоры… Не все, что хотелось, удалось высказать вслух. Может, оставлять Владу утренние записки с такими вот лаконичными, но емкими записями? Если, конечно, он вернется. Да, впрочем… «И что ты в нем нашла?» – это был излюбленный мамин вопрос.
5 
