Последние отзывы

  67  

На этой оптимистической ноте я вытолкнула Юджина наружу и захлопнула дверь.

Больше в тот день мой покой никто не тревожил. Пожалуй, это было достаточно странно, учитывая распространившиеся по дворцу слухи. Впрочем, возможно, от визитёров меня обезопасил Юджин, передав окружающим, что я нынче бросаюсь на людей и приближаться ко мне небезопасно. Или повесил на двери записку "Осторожно! Злая Говорящая". А может, помогло то, что, рассердившись, я заперла дверь Оранжереи на замок?

На следующее утро я мельком видела принца в коридоре на втором этаже. Кажется, он хотел со мной заговорить, но я сделала вид, что этого не заметила, и, коротко кивнув, предпочла исчезнуть. Общих дел у нас больше не было, а всё остальное лучше было не обсуждать. Ну и, в конце-то концов, если Раулю по-настоящему что-то понадобится, он всё равно меня найдёт.

Можно сказать, что именно так и произошло. Ближе к вечеру, часов около четырёх, в Оранжерею в очередной, даже и не припомню который, раз заявился Джон.

- Говорящая, - он обратился ко мне так уважительно, что я чуть было не села на кактус, - Его Высочество созывает срочный совет в своём кабинете и приглашает вас принять в нём участие.

Сказав всё это, телохранитель застыл в лёгком поклоне. Я, в свою очередь, застыла в лёгком шоке.

- Когда состоится совет? - сглотнув, спросила я.

- Как только соберутся все приглашённые. В совете участвуют только избранные, их число невелико.

Я ждала, что сейчас он скажет мне поторапливаться. Не сказал.

- Хорошо, только пройдём через мою комнату. - Я подхватила со скамейки слетевшую с волос ленту. - Я приведу себя в порядок и последую за тобой.

Должен же был кто-то напомнить мне о необходимости привести себя в порядок. Если - о ужас! - этого не сделал Джон, пришлось взять сию обязанность на себя.

Срочно собранный совет проводился в рабочем кабинете принца, и участие в нём принимали всего четыре человека. Это были Дилан Крэгг, советник по военным вопросам, Бенджамин Хоулман, состоявший при Эдварде на не вполне официальной должности советника по особым вопросам, принц и, собственно, я. Участие последней персоны в этом совете лично мне казалось весьма странным. Нет, в принципе я понимала причины, по которым присутствовала сейчас в кабинете. Рауль несомненно собирался говорить о Вилстоне, а волей обстоятельств я знала о событиях последних дней больше, чем другие. И тем не менее моё участие в мероприятии такого рода было не вполне подобающим. Мой официальный статус разительно отличался от статуса остальных присутствующих, и я невольно чувствовала себя выскочкой, нагло пробравшейся на совет вопреки всем существующим правилам. В конце концов, если Рауля интересовало моё мнение по какому-то вопросу, он мог бы спросить меня лично, не вызывая в общество своих советников.

Трудно сказать, относились ли последние к моему присутствию так, как я предполагала, или нет. Нам часто бывает свойственно приписывать окружающим свои собственные ощущения. Могу лишь сказать, что вели себя советники предельно вежливо, но в то же время явно чувствовали себя не вполне комфортно. Словом, обстановка была несколько напряжённой.

Когда мы дошли до кабинета, и Джон распахнул передо мной дверь, сам оставаясь снаружи, Рауль и Хоулман были уже на месте. Следом за мной пришёл и Крэгг. Когда все оказались в сборе, принц встал из-за стола и, обведя комнату взглядом, начал совет.

- Все вы в той или иной степени посвящены в те обстоятельства, в связи с которыми я вас здесь собрал, поэтому обойдёмся без предисловий. Допрос Вилстона закончен. - Он кивнул на внушительную стопку бумаг, лежавшую на столе. Единственный лист, который мы могли видеть, был сверху донизу исписан мелким косым почерком. - Результаты допроса не вполне ожидаемые.

- Он не признался? - хмурясь, спросил Крэгг.

- Признался. В определённом смысле именно это и интересно. Вилстон признался, но не во всём. Сговор с разбойниками и попытку вынудить меня отречься от престола он действительно взял на себя. Тут всё понятно. Он раскололся очень быстро и сообщил все подробности; никаких сомнений в его виновности не остаётся. Правда, сначала он утверждал, что не собирался ни при каких обстоятельствах прибегать к убийству, но в ходе допроса изменил показания.

На этом месте меня слегка передёрнуло. Нетрудно было догадаться, какого рода методы заставили Вилстона сделать это признание. И хотя он без сомнения был виновен, мысль о процедуре допроса была крайне неприятна. Впрочем, остальные присутствующие, включая Рауля, моих чувств в этой связи явно не разделяли, относясь к подобным мерам как к само собой разумеющимся.

  67