Последние отзывы

  60  

   Я кивнула. В этом не было ничего необычного: та или иная семья торговцев или ремесленников вполне могла находится под покровительством какого-нибудь дворянина.

   - Ну, в общем, не знаю, с чего это всё началось, - продолжал Люк, - но на днях громилы Майлза ворвались к ним в дом. Хозяина избили, а его жену и дочь увезли к барону. Он надругался над обеими, а потом, когда наигрался, отправил их обратно. Дочка полезла в петлю. В общем, Алисдейр, когда узнал, пришёл в ярость.

   - Я могу его понять, - заметила Мири.

   - Стоп-стоп-стоп, - замахала руками я. - Будь Майлз хоть тысячу раз бароном, это серьёзное преступление, за такое вешают на площади независимо от социального положения и заслуг перед королевством. Кентон, при всей своей вспыльчивости, не идиот. Почему он не пошёл в суд? Он - дворянин, его показания не смогли бы проигнорировать.

   - А кто тебе сказал, что он не пошёл? - откликнулся Люк. - Именно так он первым делом и поступил. А там ему уже популярно объяснили, что лучшего друга и протеже Рейвена никто и пальцем трогать не собирается. И ни перед каким судом, кроме Страшного, он не предстанет, да и там может сработать какая-нибудь протекция. Вот после этого Алисдейр отправился беседовать с Майлзом лично. Исход этой беседы вам уже известен.

   - А дальше?

   - А дальше Майлз побежал жаловаться к папочке. А тот уже отправил к дому Алисдейра целый отряд. Кентона силой приволокли на площадь и запихнули в колодки. Барон, с точки зрения графа, - личность неприкосновенная.

   - На сколько часов его приговорили? - спросила я.

   - Представления не имею. Не уверен, что цифра вообще прозвучала.

   - То есть сейчас он на площади?

   - Да.

   - Эй, Абигайль, ты куда? - нахмурился Брендан.

   - У меня возникло непреодолимое желание сыграть в карты, - хмуро ответила я.

   Думаю, мой ответ правильно поняли все, кроме самого Брендана.

   На то, чтобы дойти до площади быстрым шагом, потребовалось меньше десяти минут, и около половины пятого я уже была на месте. Было по-прежнему по-дневному светло, как и обычно в такой час в это время года.

   Кентона я увидела сразу, но зрелище это, должна признать, не доставило мне ни капли радости. Одежда Алисдейра была измята и разорвана в нескольких местах, на лице темнела струйка запекшейся крови, сбежавшей из рассечённой губы. Шея и руки были просунуты в специальные прорези в деревянных колодках, крепившихся к позорному столбу. При этом для того, чтобы сделать наказание более мучительным, колодки крепились сравнительно низко, чтобы приговорённый, если не был совсем уж маленького роста, был вынужден стоять, согнувшись в три погибели.

   Я сглотнула. Моё собственное наказание, из-за которого я не так давно была готова чуть ли не бежать из графства, казалось сейчас детским лепетом. Сделав глубокий вдох, а затем резко выдохнув воздух, я направилась к столбу с жизнерадостной улыбкой на лице.

   - Извини, в карты с тобой сыграть не смогу - руки заняты, - первым заявил Кентон, помахивая в знак подтверждения торчащими из колодок кистями.

   Выглядел он устало, но держался хорошо. Надо сказать, намного лучше, чем я в своё время. Впрочем, на то они и аристократы: их чуть ли не с рождения учат держаться при любых обстоятельствах. Чувство собственного достоинства - в первую очередь, все остальные эмоции - даже не во вторую, а в третью. Однако тем большим испытанием на прочность должно было явиться подобное наказание...

   - Я и не думала играть с тобой в карты, - многообещающе возразила я. - Я собираюсь использовать тебя совершенно по-другому.

   - Только не говори, что собираешься взять у меня интервью, - простонал он. - Всё, что угодно, но только не это. Можешь даже надо мной надругаться.

   - Надругаться над тобой я всегда успею, - возразила я. - У меня есть совершенно другая идея. Видишь ли, когда я работаю над статьями, мне бывает нужно зачитывать кому-то вслух свои черновики. Но никто почему-то не хочет слушать, все в ужасе разбегаются. А ты ведь сейчас разбежаться не сможешь. Вот и будешь моим слушателем.

   Я самодовольно потёрла руки.

   - Абигайль, откуда в тебе столько садизма? - поморщился он. - Я ведь даже уши заткнуть не смогу.

   - На это-то весь и расчёт, - радостно сообщила я.

  60