Особенно,... 
33 
Когда они закончили, мы по инерции еще сколько-то мгновений сохраняли молчание. А потом дружно взорвали тишину громкими криками и аплодисментами. Это был такой сильный выплеск восторженных эмоций, что, наверное, наши крики слышали в лесу дикие птицы.
И вдруг со звоном лопнули две лампочки, освещавшие комнату, раздался чей-то испуганный вскрик, и наступила абсолютная тишина.
– Господи… – после долгой паузы пробормотала Лусия. – Как я испугалась…
– Никого осколками не задело? – обеспокоенно спросил Рауль, обводя взглядом почти темную комнату, освещенную лишь падающим в узкое окно тусклым светом дождливого дня.
– Давид, ты стоишь ближе всех к столовой? Принеси, пожалуйста, веник, надо собрать осколки! И включи в столовой свет, – попросила Моника. Но ответом ей был порыв холодного ветра, ворвавшегося в комнату, мгновенно выстудив помещение.
– Давид, кажется, вышел на улицу курить… – ответила Нурия. – Я сама сейчас принесу.
Несколькими секундами позже в столовой вспыхнул свет.
– Рауль, вы своими голосами даже лампочки бьете, – пошутила Моника.
– Это не мы, а вы – криками, – отозвался он, осторожно снимая с плеча Лауры осколок стекла.
– Холодно как… – поежилась Лусия.
– Это, видимо, Давид оставил дверь открытой! – предположила Нурия. И, увидев, что к выходу, доставая из кармана пачку сигарет, направился Чави, попросила:
– Чави, пожалуйста, прикрой за собой дверь! А то действительно так холодно, будто дом простоял открытым целую ночь.
* * *
Зло просыпается – я поняла это по сбивающей с ног волне холода, пронесшейся по коридорам. Выглянув наружу, увидела, что стены затянуты паутиной и мохнатые пауки размером с ладонь притаились в сетях в ожидании жертв. Их жертвы – не жирные мухи, кружащие над гниющими останками животных, а то доброе, что есть в душах моих гостей. Пауки выпивают их радость, любовь, нежность как кровь, вливая взамен яд недоверия и сомнений. Споры, конфликты, ссоры – вот что принесет это. Но, главное, чтобы не проснулось зло…
Встревожившись, я вышла в мир звуков и красок. И впервые со времен домашних концертов, которые давала моя матушка, услышала, как прекрасно может звучать старое пианино. Я пошла за этой чудесной мелодией и увидела молодую девушку, сидевшую за инструментом в одиночестве. Она была увлечена игрой и не заметила, как я скользнула в дальний угол за шкаф. Сев прямо на пол, я обняла руками колени и уткнулась в них подбородком. И мне вдруг вспомнилось, что в такой позе я любила слушать, как музицирует моя мать. Радость согрела меня: я почти не помнила ничего ни о себе, ни о моей прошлой жизни.
Слушая прекрасную музыку, написанную печалью, поселившейся в сердце девушки, я словно возвращалась в те дни, когда послушать мою родительницу собирались не только наша семья, но и соседи, родственники, друзья. У нее был талант – у моей матери – играть, будто рассказывать истории, грустные и счастливые, всегда удивительно правдивые, словно пережитые ею самой. С таким же талантом мама рассказывала мне, маленькой, на ночь сказки.
Задумавшись, я потеряла бдительность и не заметила, как в салон, привлеченные музыкой, спустились другие гости. Я испуганно встрепенулась, понимая, что теперь мне уже не выйти незамеченной отсюда. Остается только надеяться, что в этом углу меня не заметят. Но страх сменился приятным волнением, когда я поняла, что сейчас, рассматривая уже самих гостей, а не только их души, смогу увидеть лицо того, в чьем сердце цветет диковинный цветок. Я постараюсь узнать его по эмоциям, отпечатавшимся на лице, по глазам, полным грусти. Мелодия, звучавшая не из-под пальцев девушки, а изливавшаяся из ее души, не должна оставить равнодушными. И он, в чьем сердце цветет печальная любовь, обязательно вспомнит о той, по ком тоскует душа. Его чувства отразятся в глазах, как в зеркалах.
Только бы девушка продолжала играть…
Я увидела, как к ней подошли с гитарами двое молодых людей. И история печальной любви, которую рассказывало старое пианино, в сопровождении гитар зазвучала в цвете.
Но, к сожалению, не все гости присутствовали… Беспокойство наполняло меня: другого шанса увидеть всех вместе, возможно, не представится.
Они, оставшиеся, подошли, когда пианино и гитары заканчивали прекрасную историю. Один из молодых людей приблизился к музыкантам и…
33 
