Последние отзывы

  15  

Он присел на край кровати и наклонился, чтобы снять сапоги. Она залюбовалась линией его позвоночника и упругой спиной. Сердце билось все быстрее, стало еще жарче.

Сапоги стукнулись о деревянный пол. Поднявшись, он снял брюки, а затем и трусы и, обнаженный, повернулся к ней.

«Ой, мамочки!»

Должно быть, она произнесла это вслух, испытывая одновременно и желание, и страх, потому что он рассмеялся и, отстранив ее руку, помог расстегнуть блузку, потом просунул руки внутрь и провел по ее плечам и рукам. Не обращая больше внимания на свою одежду, она не сводила глаз с его возбужденной плоти. Она взяла ее в руки и стала осторожно поглаживать, рассматривая с удивлением и восхищением.

Пришла его очередь замереть, сдерживая дыхание и закрыв глаза. Он придвинулся ближе и, засунув руки в ее трусики, привлек к себе.

Ей пришлось отпустить его, и она издала звук… разочарования? Нетерпения? Но впереди ее ждали новые ощущения. Его волосатая грудь прижалась к ее груди, раздражая соски. Тело вдруг стало словно без костей, оно плавилось под его прикосновениями, как воск.

Порывисто дыша, он сказал:

— Разденься до конца. Я хочу посмотреть на тебя. — Она пошевелила бедрами, и трусики соскользнули на пол.

— Господи! Да ты прирожденная соблазнительница! — Он снова привлек ее к себе.

Правда? — Она никогда раньше не помышляла кого-то соблазнять, но если то, что она делала, выглядело соблазнительно, она не возражала. Она едва сдерживала себя.

Так сладостно чувствовать его тело! Она прижималась к нему все теснее, соски превратились в твердые бугорки.

Он гладил ей спину и бедра горячими тяжелыми руками, так, что ей хотелось замурлыкать. Его рука скользнула между ее ног, пальцы проникли глубже, она обвила ногой его тело, чтобы ему было удобнее.

Лайла уткнулась ему в шею и прижалась так тесно, будто от этого зависела ее жизнь. Его пальцы медленно, очень медленно исследовали ее тело, она содрогалась от этих прикосновений. Удовольствие и напряжение становились все сильнее и сильнее, пока она не почувствовала боль и что-то другое, сильнее боли.

— Еще не время, — хрипло сказал он. — Пока рано. — Он повернулся и упал вместе с ней на постель, придавив ее своим весом. Он раздвинул ей ноги, ища путь вперед, и наконец оказался в ней. Ее тело дрогнуло, от желания ли, чтобы он вошел в нее глубже, или, наоборот, чтобы уберечься от него, — она не знала.

Он все глубже проникал в нее, пока не исчезло ее внутреннее сопротивление, и последним движением вошел в нее полностью.

Она бы, наверное, закричала, если бы ей было чем дышать. Перед глазами все плыло.

Он приподнялся на локте, тяжело дыша, с удивлением и недоверием глядя на нее.

— Лайла!.. О Господи! Не могу поверить! Ты девственница?

— Уже нет. — Она продолжала прижиматься к нему, спина выгнулась ему навстречу. Ей хотелось, чтобы он оставался там, где был.

— Пожалуйста, Джексон! О, пожалуйста! — Она откинула голову назад, испытывая животное удовольствие от того, что он не давал ей освобождения от страсти. Ей все еще было больно, но тело стремилось преодолеть эту боль и испытать неведомое.

— Ш-ш-ш, — шептал он, — не торопись, дорогая. Дай я тебе помогу.

Кончиками пальцев он дотронулся до лона и гладил до тех пор, пока она не закричала от восторга.

Из его горла вырвался хриплый стон, пальцы вцепились в ее тело. Он вошел в нее с такой силой, что кровать ударилась о стену. Он содрогнулся в конвульсиях и через несколько секунд расслабился, все еще продолжая вздрагивать.

Лайла обняла его мокрые плечи и прижалась к нему. Ей показалось, что если он встанет, она этого не переживет. Сама не зная почему, она заплакала. Сердце продолжало гулко стучать, мысли скакали в калейдоскопе желаний и новых впечатлений.

Она и не предполагала, что для занятий любовью нужно столько сил и пыла. Она ожидала, что это будет медленно и нежно, постепенно перерастая в экстаз. Когда буря внутри ее затихла, она услышала звуки бури за окном. Дом сотрясался от громовых раскатов, по крыше барабанил дождь, но в сравнении с тем, что она только что пережила в спальне, это было ничто. Грозы приходили и уходили, а ее жизнь только что бесповоротно изменилась.

Наконец он поднял голову. Его черные волосы спутались на потном лбу, выражение лица стало напряженным и каким-то отрешенным.

— О'кей, — с трудом выдавил он. — Я и подумать не мог! Черт возьми, Лайла, ты должна была мне сказать.

  15