Последние отзывы

  38  

Наконец Лизетт пришла к выводу, что если дом прослушивается, то через проводку, которую невозможно так просто проверить. Откинула крышку аккумуляторного отсека беспроводного телефона, внимательно осмотрела, но опять же не обнаружила ничего подозрительного.

После изысканий сделала три вывода. Первое – прослушку ставили профессионалы. Второе – она не обладает достаточными знаниями о шпионском оборудовании, чтобы что-либо обнаружить. Третье – возможно, она все-таки попросту слетела с катушек. Потом отбросила последний вариант, хотя такая версия не исключена, но рассудок ее категорически отвергал. Потому что две вещи несомненны – двухлетний провал в памяти и пластическая операция на лице. Каждый раз, когда Лизетт начинала сомневаться в собственном душевном здоровье, эти два неопровержимых факта тянули обратно в полный сомнений, ничему не доверяющий параноидальный омут.

Полный абсурд происходящего – самая ужасная ситуация за всю жизнь. Не только не существует никаких очевидных причин для потери памяти и перекройки лица, но и нельзя безболезненно думать о чем-то нестандартном, о чем-то вне каждодневной рутины. Насколько Лизетт знала, все ее медицинские показатели в норме. Насколько она знала, ничто в ее жизни не могло вызвать все эти кошмары.

Насколько она знала. Вот ключевые слова.

Все, что осталось – безумная теория заговора, которая казалась чересчур надуманной по сравнению с ее совершенно обыкновенной скучной жизнью, однако являлась самым лучшим объяснением невероятных фактов из всех, пришедших на ум. Чем еще можно объяснить стойкое подозрение, что сотовый прослушивается, а автомобиль, оборудованный GPS, отслеживается через спутник, и что никогда раньше такое не приходило в голову? Или внезапное проявление навыков вождения, которые совершенно ей не присущи? Или осведомленность об одноразовых телефонах?

Словно другой человек внутри нее жаждет вырваться на свободу. Нет… это ведь раздвоение личности, а Лизетт ничего подобного не ощущала. Казалось, что ее настоящая личность старается сбежать из унылой тюрьмы. Они замуровали ее в эту жизнь – замкнутую, однообразную, тоскливую и совершенно предсказуемую, в которой один день похож на другой, что абсолютно не вяжется с ней прежней. Она всегда была готова к приключениям, к рискованным поступкам. На работе в Чикаго… Черт! Черт! Черт!

Лизетт упала на пол, схватившись за голову и пытаясь задушить стоны, сжалась в комок и лихорадочно старалась сосредоточиться на чем-то другом, на чем угодно, лишь бы прекратилось это мучение. Если кто-то подслушивает, нельзя позволить им догадаться, что с ней что-то не в порядке, ведь они могут воспользоваться ее внезапной слабостью. Она так и будет совершенно беспомощна перед атаками, пока не выяснит, чем они вызваны. Что если нападения происходят именно тогда, когда она пытается покопаться в прошлом и найти ответы на ключевые вопросы?

Подбор вариантов заставил сосредоточиться, боль утихла до терпимого уровня. Видимо, концентрация на чем-то другом – вот верная стратегия борьбы с раскалывающейся головой. Приступы случались не так часто, и теперь в большинстве случаев Лизетт удавалось быстро переключиться, пока атака не выбила из колеи. Припадок утихал только тогда, когда совершенно левая тема крутилась в голове, иначе она тут же попадала в настоящую засаду.

Но эти наказуемые мысли – ключ к прошлому. Если головные боли та цена, которую придется заплатить, чтобы выяснить, что же происходит, – она готова. Вместо того чтобы избегать спусковых механизмов, надо их как следует изучить.

Теперь Лизетт отчетливо вспомнила, что жила в Чикаго. Осталась загвоздка в тамошней ее трудовой деятельности, часть ее жизни по-прежнему утопала во мраке, окутанная мысленной пеленой. Пока достаточно, проблема ясна. Попытка рассеять туман похожа на раскачивание больного зуба. Может, хмарь постепенно расползется сама по себе, может, и нет. Неизвестно, но пассивно ждать просветления – слишком большая роскошь, так что этот вариант не годится. Теперь, когда стало понятно, где копать, имеет смысл иногда возвращаться к событиям, выпавшим из памяти, возможно, что-нибудь и всплывет.

Ключ ко всему – в Чикаго. Именно там произошла амнезия, потому что Лизетт не помнила, как переезжала из Чикаго в Вашингтон. Что-то случилось в Чикаго. По крайней мере теперь появилась отправная точка.

Поздно вечером Лизетт была совершенно измучена и полномасштабной уборкой и полным разочарованием, потому что ничего толком не выяснила, но, безусловно, готова заснуть. Приняла душ, потому что запачкалась во время уборки… – нет, не то, скорее, на каком-то уровне чувствовала себя грязной? – и забралась в постель на десять минут раньше обычного.

  38