Последние отзывы

  29  

– С тем рвением, с каким я сейчас работаю, никаких нам развязок не светит, дело можно было бы закрывать, но душа моя ментовская болит. Вот ты как врач скажи мне – после того, как в человека попал наркотик, что он делает? Встает и идет как ни в чем не бывало? Нет, он начинает ловить кайф, отключается, отрешается от этого мира. По словам Даниловой, он с ней вполне связно разговаривал, так что если и пропрет твое заключение насчет героина, так только для моего начальства, для меня же это дело еще не закрыто. Вот за этим я тебя к себе в гости и позвал.

– Тихо позвал, – отметил Варенов. – Кстати, а что ж это ты над Костиным-то издеваешься? Он заблевал все наше царство-государство.

– Пусть привыкает, – отрезал Лиховцев. – У этого пацана талант, только говорить ему об этом не надо. Если он при виде трупа будет глаза закатывать и нос воротить, все улики пропустит.

– Петрович, неужели ты собираешься копать? Мы с тобой знаем друг друга столько лет, скажи, разве хоть раз я ошибался? Не было такого, Петрович, чтоб Борис Гаврилович что-то напутал. У меня степень ученая не просто так, она у меня заслуженная. А ты мои способности под сомнение ставишь. Вот сегодня девчонка приходила – Даша, деньги за информацию предлагала, купили, говорит, тебя, Варенов. Я эту засранку взял и выгнал. Не верит, видите ли, она, что Виктор от наркотиков умер.

– Самое удивительное, что и я не верю. Давай, Боря, предположим, что ты ошибся или, скажем помягче, не все нашел.

Варенов помрачнел.

– То, что я не все нашел, Петрович, я и без тебя знаю. Все найти я не мог. Ты, может, статистику не знаешь, но один случай из сотни при отравлении остается вообще не доведенным до конца. Не может медицина найти, от чего умер человек, даже при самом хорошем оборудовании. Не может. Пописал человек, а через две секунды умер у унитаза. Все плохие анализы отправил в канализацию. Маленькая доза, и ищи-свищи причину.

Лиховцев ухмыльнулся.

– А я уж думал, что человека могут на атомы разложить.

– Могут-то могут, – согласился медэксперт, – но только на это случай должен быть особенный, а у нас случай рядовой: умер человек в ресторане, нашли след укола на теле, провел анализ крови, получил положительный результат – хорошо. Все ясно и понятно. Доза превышает предельно допустимую? Превышает. Правда, если честно, наркоман со стажем за раз вкатывает себе намного больше ПДД. Я тебе так скажу, от чего бы он ни умер, на белом свете при таких темпах потребления героина ему оставалось – месяц. Повезет, месяц и неделя, но никак не больше. Он уже был на грани.

– Слово даешь? – Лиховцев уперся взглядом в друга.

– Голову на отсечение, не то что слово. Его печень – это печень мертвого человека. Она уже разлагалась, хотя он еще ходил по земле. Это все. И говорить здесь больше не о чем.

– Давай теперь в мое море окунемся. Предположим, преступник не знал, что Иванов принимал наркотик, но хотел его смерти, он подмешал или вколол что-то такое, что ты, Боря, не обнаружил. Или второй вариант: преступник знал, что Витя наркоман, но ему было необходимо во что бы то ни стало убрать его именно в тот день и ни днем позже. Надо проверить, какими делами он занимался. Найти тех, кто был заинтересован в том, чтобы отправить Виктора Валентиновича на тот свет побыстрее. Как думаешь?

– Неугомонный ты, вот что я думаю, Сергей Петрович.

Лиховцев вздохнул.

– Больно уж он неправильно умер. Все умирают как надо, а этот и умереть нормально не смог. Подозрительно. Но сейчас, после недолгой бюрократии, дело можно отправлять на полку. Работы и так много без этого ресторанного приключения.

Варенов сказал, что он не собирается его отговаривать от какого бы то ни было расследования, но попросить об услуге не забыл:

– Ты, Сергей, если что найдешь, сделай так, чтобы меня не коснулось.

– Ладно, – капитан махнул рукой, – сделаю. Завтра надо бы наведаться в офис к Иванову. Посмотрим, чем там он занимался, в бумажках покопаемся, с людьми пообщаемся. Если у меня будут к тебе вопросы, я пришлю лейтенанта. Про телефон давай забудем. Померев, он оставил маме пол-лимона баксов. Большие деньги.

– Ожидаешь встретить сопротивление?

– Чую, дымом тянет…

* * *

Поднявшись пораньше, Дарья накрасилась, сделала причесочку и поспешила в офис покойного Иванова.

«Алексей Павлович, должно быть, уже протрезвел. И теперь в состоянии разговаривать с дамой».

А поговорить ей хотелось. Во-первых, она рассчитывала услышать от блондинчика, что он знал о пристрастии шефа к наркотикам. Дарье также очень хотелось знать, не приходил ли на постоянной основе к шефу какой-либо мальчик или девочка, поскольку вопрос о том, где он доставал наркотики, пока оставался открытым.

  29