Последние отзывы

  31  

Одет старик был по последней моде вымирающего коммунистического электората: орденская планка на стареньком коричневом пиджаке, жеваные серенькие брюки и разношенные тряпичные туфли.

Увидев это, российский Томми Ли Джонс выплюнул кусок недожеванного бутерброда и отрывисто захохотал.

– Ну артист, е-мое! – воскликнул он, несколько раз подскакивая на жалобно завизжавшем диване. – Рональд Рейган на пенсии, чтоб меня черти давили!

– Господин Рейган страдает болезнью Альцгеймера, – ответил Свиридов старческим скрипучим фальцетом, а потом добавил обычным своим голосом: – То бишь старческим слабоумием. А я пока что нет. Пошли, Афоня, будешь конвоировать своего престарелого родителя.

– А где ты выкопал все это обмундирование?

– А черт его знает… У них там целый шкаф этим тряпьем завален – дом престарелых одеть можно. Наверно, жил тут какой-нибудь старикашка… Эти молодцы его уморили, значит, а гардероб не выкинули, – мрачно буркнул Владимир.

– Ну-ну… – Фокин порылся в карманах и протянул Свиридову записную книжку, по всей видимости, принадлежащую одному из валявшихся перед ним бугаев. – Я тут посмотрел… глянь-ка в букву «М».

Свиридов открыл книжку, пробежал глазами ряд написанных корявым малоразборчивым почерком фамилий и увидел ту, ради которой Фокин и дал ему на просмотр эти записи. «Морозов Николай Ильич. Тел. 72-12-82. Раб. тел. 26-55-93». И сбоку уже другим, тоже отнюдь не каллиграфическим почерком дописано: «Дела со старперами».

* * *

Было уже около девяти вечера, когда отец Велимир и «его престарелый родитель» покинули роковую квартиру, где остался один труп и трое молодцев без сознания. Едва ли не у подъезда они наткнулись на человека в форме.

Это был лейтенант Бондарук, который только что вышел из серой «Волги», лишенной заднего бампера.

Впрочем, он прошел мимо парочки, даже не посмотрев в их сторону. Отец Велимир сжал кулаки и прорычал что-то угрожающее и ругательное, а Владимир крепко вцепился в его руку, желая предупредить всякие несанкционированные действия, могущие проистечь от несдержанности смиренного служителя церкви.

Они медленно прошли через арку и почти неожиданно для себя вышли на Казанскую – одну из центральных улиц города с наиболее оживленным движением.

– А я так и не пойму, – прошамкал Владимир, – каким образом ты умудрился так по-отечески напутствовать в лучший мир того милого гражданина и пожурить его собратьев… так, что они едва богу душу не отдали?

– Они куда-то вышли, – отвечал Фокин, – а я был прикован к батарее. Она показалась мне какой-то хлипкой… Ну, я и выдрал ее вместе с трубой, а потом, когда эти вошли, огрел ей первого, а во второго кинул столом… Еще один в меня прицелился, я подумал, что нечего баловать с оружием, выбил у него пистолет, да и… Четвертый бросился было бежать, да от меня далеко не убежишь. Одного я не пойму, – отец Велимир покрутил головой, – какого хера они целым скопом ходили, один за другим… как дурачки.

– Дуррачки, – прогундосил Свиридов и, споткнувшись о клумбу, въехал носом в дерево.

Сидящие неподалеку в летнем кафе возле входа в ресторан молодые люди с девушками засмеялись. Фокин тяжко вздохнул и бросился поднимать незадачливого «старикашку».

– Морозов, – пробормотал Владимир, когда отец Велимир схватил его под мышки и потянул вверх. – Морозов только что зашел в ресторан с каким-то парнем. Пройди в ресторан и вызови его сюда.

Фокин усадил Свиридова на лавочку, отряхнул ему колени и направился к дверям ресторана.

– Что, папаша, – сказал проходящий мимо патрульный милиционер, подозрительно глядя на пыльного старикашку, – выпил, что ли? Вроде нет. Ладно, сиди и не падай больше.

– Спасибо, сынок, – пробормотал Свиридов и пощупал в кармане пистолет, переданный ему Фокиным.

Морозов появился через несколько минут. Это был среднего роста мужчина лет тридцати пяти, в стильном дорогом пиджаке и светлой рубашке с воротником-стоечкой. На выходе из ресторана он приостановился, закурил сигарету и что-то сказал через плечо чуть приотставшему Фокину. Тот пожал плечами и кивнул в сторону лавочки, где сидел Свиридов.

Морозов подслеповато прищурился и направился к нему.

– Ваш сын сказал мне, что вы по срочному вопросу, – произнес он, садясь рядом с Владимиром. – Конечно, это не положено, но я готов выслушать вас…

– Спокойно, Коля, – сказал своим обычным голосом Свиридов, – объяснять будешь ты, а не я.

  31