Особенно,... 
75 
* * *
Когда отец Василий появился на пороге кухни, бутылка и впрямь уже была начата, но мулла, судя по его напряженному лицу, водки не пил. Началась нудная, насквозь светская беседа, а когда, спустя бесконечно долгий час, на кухне появились раскрасневшиеся Петя и Марина, ситуация еще более усугубилась, и ни водка, ни Ольгины старания не могли разрядить обстановки. Гости в присутствии друг друга зажимались, тоскливо поглядывали в темное окно, а на мастерски задаваемые Ольгой вопросы отделывались односложными «да», «нет» и «угу».
– Ну ее, эту водку! – махнул рукой вконец расстроившийся священник. – Давай-ка, Оленька, наш знаменитый компот!
– Ты уверен? – наклонила голову попадья.
– Абсолютно, – кивнул отец Василий.
* * *
Спустя полчаса все пришло в норму.
– Ты же говорил, что это компот, – недоверчиво заглядывал в свою чашку мулла.
– Так и есть! – убежденно кивал священник. – Там градусов не больше, чем в квасе!
– Ой, что-то меня ноги не слушаются, – удивленно произносил Костя и поворачивался к Пете. – Тебе как, ничего?
– Нормально, – кивал бомж. – Только в сон клонит.
Ольга внимательно посматривала на гостей и понимающе вздыхала. Батюшка был прав. Ничем иным, кроме как их фирменным компотом, сплотить эту разношерстную компанию в одно целое было невозможено. А теперь вроде как ничего, общаются!
– Ты мне, Костя, вот что скажи, – нависал над главврачом священник. – Почему Бугров такую активность проявляет?
– Обычный трюк, Мишаня, обычный трюк. Переключение внимания называется. Ты, кстати, узнал, почему за тобой неделю по камышам вся Российская Армия гонялась?
– Нет, – соврал отец Василий.
– Вот тебе и отгадка бугровской активности. Внимание общественности отвлечь надо. Одно массовое мордобитие, где-нибудь на рынке, и никто про батюшку и не вспомнит.
Священник попытался это осмыслить и не смог. Где-то далеко внутри он помнил, что дело не в нем, дело в Кузьменкиных темных делишках да в стрельбе у банка. Но компотик был слишком хорош. Настолько хорош, что спустя еще десять минут он уже нависал над Петей и Мариной, цитируя им Священное Писание и живописуя радости вдохновенного труда во имя господа и на благо человечества.
* * *
Утром, вскоре после службы, ему позвонили. Отец Василий поблагодарил прибежавшего с этой вестью в храм диакона и побрел в бухгалтерию. Он все еще чувствовал себя разбитым и с ужасом осознавал, что Исмаил с его жидкой конституцией наверняка поднимался на утренний намаз еще тяжелее.
– Да, – поднял он трубку.
– Батюшка? – прозвенел в трубке голос Карнаухова. – Батюшка, не могли бы вы подойти к нам?
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Ждите.
«Может быть, они что-то на Кузьменко накопали? – вяло думал он. – Это было бы неплохо». И сам же удивлялся тому, сколь безжизненны и автоматичны эти его мысли. На самом деле сейчас ему было глубоко безразлично, накопали чекисты хоть что-нибудь или нет. Слишком разбитым он себя чувствовал.
Только приложившись к остренькому помидорному рассолу и прогулявшись по центральным улицам города, он почувствовал себя лучше.
* * *
Местное Управление ФСБ находилось здесь же, на площади, но на подходе священника перехватил парнишка в черных очках и строгом костюме и решительно повел в сторону здания районной администрации, прямо мимо пикетов.
– Олег Николаевич в кабинете главы, – сухо пояснил он и как приклеился, явно намереваясь чуть ли не под ручку довести попа до своего начальства.
– Спасибо, родной, – приостановился священник. – Дальше я сам.
– Вы извините, но… – неожиданно покраснел чекист, и отец Василий понял, как тот еще, в сущности, молод. Парень явно не мог сообразить, что делать. Приказ есть приказ, но совсем игнорировать батюшкин сан он тоже не мог.
– Мне поручено провести вас до самого кабинета, – выпалил парнишка.
– Что ж, поручено – значит, веди, – махнул рукой священник, искренне надеясь, что это не означает очередной – грубо замаскированной под заботливость – попытки задержания.
* * *
Карнаухов и впрямь сидел в кабинете главы администрации. Священник огляделся и поздоровался. Кроме начальника ФСБ и Щеглова, здесь нервно теребили карандаши и галстуки Скобцов и старательно отводивший глаза от батюшки Брыкалов.
– Проходите, ваше благословение, садитесь, – сделал приглашающий жест рукой хозяин кабинета и снова переключился на Скобцова. – Значит, я так понимаю, вы настаиваете на разгоне мирного экологического пикета?
75 
