14 
— Куда он пошел дальше и что он там делал? — прокурорским тоном спросил Грег.
Ники поникла.
— Почему я должен узнавать подобные новости от посторонних?!
— Грег, погоди! — вмешался я. — Хватит уже орать на Ники! Может, объяснишь, что такого случилось?
Грег вогнал меня взглядом в дрожь.
— Ты вел себя в клубе как идиот, — сказал он уже спокойно. — Не понимал, кто перед тобой, что ему надо, с какой целью затеян разговор… Еще хорошо, что твоя последняя собеседница была настроена миролюбиво.
— Так она ко мне не клеилась?
— Конечно, нет.
— А что она делала?
— Искала ученика.
— Гм… Она была драконом?
— Разумеется. Другие туда не ходят. Просто не найдут вход.
— Но там было полно людей!
— Куколок.
— Людей, — настаивал я. — Неужели я не сумел бы отличить людей от куколок, и уж тем более драконов?
— Не распознал же ты Лигейю, — возразил Грег. — Стены клуба блокируют любую магию. В целях безопасности его посетителей — в первую очередь друг от друга. Но у тебя всегда остаются мозги, которыми неплохо бы иногда пользоваться.
— А бармен?! — вспомнил я. — У него были оранжевые глаза с вертикальными зрачками! Почему я сумел их увидеть?
— Да потому что это их клуб, — ответила Ники. — Они его держат.
— Кто «они»?
— Желтый клан.
Я не нашелся что сказать. Чувствовал я себя крайне глупо. Почему Лигейя не сказала мне, кто она такая? Зачем морочила голову с этим дурацким тестом? «Ты тоже это почувствовал на входе? Полностью беззащитный…» — вспомнил я ее слова. Ничего я не почувствовал! Я вообще не понял, о чем она говорила. Не понял, что она изначально говорила со мной как с равным. Как дракон с драконом. А я-то хорош! «Извини, я не свободен…» Тьфу!
— О чем она тебе написала? — спросил я Грега, мучаясь от стыда.
— Лигейя была очень любезна. В письме она спрашивала, в курсе ли глава клана, что его ученик болтается без присмотра и несет опасную чепуху в присутствии весьма неприятных личностей, — с каменным лицом сообщил он. — С ее стороны это чистейшая благотворительность. И теперь по твоей милости я ее должник.
— Ничего не понял, — искренне сказал я.
— Судя по тому, что мне написала Лигейя и рассказала Ники, ты умудрился оскорбить как минимум двух влиятельных драконов. Странно, что тебе позволили оттуда уйти.
М-да. Понятнее не стало. Ну, первый дракон — это, видимо, Идолищев (хоть я и не припомню, что оскорбил его, — скорее наоборот). Для куколки он, мягко говоря, староват. В этом аспекте вся его лекция с платными семинарами по обретению драконьей сущности выглядела не просто как надувательство, а как циничный жесткий стеб. Но кто второй? Неужели змеюка-лейтенант? Но Грег сказал: «влиятельный»…
Единственное, что мне вспомнилось, — окаменевшие от потрясения лица юнцов, когда я обозвал дятлом какое-то чудо-юдо… Которого там даже не было. Видимо, Грег говорил о нем.
Но меня как раз это совсем не беспокоило. Я с тревогой ждал, когда же он заведет речь об учиненной мной драке. Наконец, мне пришло на ум, что он вполне может о ней и не знать. Лигейя ушла из клуба раньше, чем я встретился с ментом, и, соответственно, ничего о нем не знала. А когда Ники вышла с лекции, я уже вытащил его на улицу… Я повеселел и решил пока молчать. Спросят — скажу. А раз не спрашивают, зачем давать Грегу лишний повод для ругани?
— Во-первых, я никого не оскорблял, — гордо заявил я. — Во-вторых, меня не предупредили. Я думал, там вообще нет драконов. Ну кроме бармена. Но его я вроде не оскорблял. Только намекнул, что кофе полное де… в смысле не очень качественный…
Грег покачал головой.
— Ох, Алекс! Не мешало бы тебе вести себя поскромнее…
— Я всю жизнь был скромнягой и милым парнем. Надоело!
— Ты считаешь, что теперь можешь позволить себе быть гордым? Нет, меня это как раз не удивляет… Гордость — общее свойство всех драконов. А еще у них очень хороший слух. И память, кстати, тоже. Ты в курсе, что драконы ничего не забывают? Что в отличие от людей годами держат в памяти каждую мелочь?
Я решил больше не спорить. Тем более мне в самом деле стало слегка стыдно за свою болтливость. Но не очень. Ведь я говорил то, что думал! Почему я должен скрывать свои мысли?
— Я ничего не имею против гордости, — повторил Грег. — Просто мне будет немного жаль, когда тебя убьют.
14 
