Последние отзывы

  75  

– Негде, – согласился Щукин. – Это хорошо, что голое пространство.

– Ага…

– Хотя, с другой стороны, и очень плохо, – продолжал Николай.

– Почему? – глупо спросил Григорий.

– А где мы сами прятаться будем?

– Сам же говорил – на землю ляжем. Раз ничего не видно.

На темном небосклоне вдруг показалась круглая, как шар кегельбана, луна. Белая, словно молоко.

– Вот так дело, – огорчился Григорий, – как назло прямо…

Щукин огляделся по сторонам – нет, никого тут не нет.

«А нам куда же? Времени-то немного осталось».

Луна зашла так же неожиданно, как и появилась. Потом показалась снова – не вся, краешек.

Щукин двинулся к правому склону горы.

– Ты куда? – спросил его Григорий.

– Там деревца вроде, – сказал Николай. – Видишь? Может, там где спрячемся…

Григорий кивнул и пошел впереди него к высившимся в темноте деревьям.

Его силуэт пару раз мелькнул в едва брезжущем лунном свете, а потом беззвучно исчез.

Щукин остановился.

– Григорий! – негромко позвал он.

Ничего в ответ он не услышал. Потом осторожно двинулся в ту сторону, где последний раз видел Григория.

– Григорий! – снова позвал он. – Ты куда исчез? Григо…

Сухая земля под его ногами вдруг осыпалась. Он взмахнул руками, чтобы не упасть, и внезапно оказался в совершенном вакууме и только спустя секунду понял, что куда-то летит.

Вернее – падает. Причем, кажется, вниз головой.

«Ничего себе! – мелькнула у него мысль. – Вот так поворот событий!..»

Он раскрыл рот, чтобы крикнуть, но не успел – что-то мокро хлюпнуло у него под руками, и Щукин вдруг с головой погрузился в какую-то лужу, больно ударившись о скользкое, видимо, глинистое дно локтями и коленями.

Примерно минуту он соображал, жив он или мертв. После того как пришел к выводу, что если чувствует пронизывающий холод от промокшей насквозь одежды и боль в ушибленных конечностях, то, наверное, пока еще не умер окончательно, Щукин стал прикидывать, где он может находиться.

– Мать твою! – раздалось у него над ухом. – Вот сука потная, попали…

– Кто тут? – вскрикнул Щукин и, прежде чем успел закрыть рот, догадался, что это внезапно пропавший невесть куда Григорий подал голос.

– Григорий, – отозвался Григорий.

– А я – Колян, – сказал Николай, с трудом поднимаясь на ноги.

– Очень приятно, – вежливо ответил Григорий, – так и знал, что ты тоже сюда угодишь. Здравствуй.

– Доброй ночи, дорогой товарищ, – сказал Щукин. – Что ж ты, падла, не крикнул мне, что здесь?..

– Не успел, – ответил Григорий. – Я так спиной приложился, что у меня дыхание отбило. Дышать не мог, не то что говорить. И ты сам ведь приказывал – не шуметь. Даже не топать.

– Где мы? – спросил Щукин, решив последнюю реплику Григория проигнорировать.

– В яме, наверное, – проговорил тот, – или в канаве какой. Провалились.

– Для канавы она слишком глубокая, – заметил Щукин.

– И широкая, – добавил Григорий. – Вот луна, сука. Когда не надо, светит, когда надо – не светит.

Николай вытащил из кармана зажигалку и, чиркнув, добыл желтовато-красный лоскуток пламени и осмотрелся.

– Покурим! – обрадовался Григорий.

– Да подожди ты…

Яма, куда они попали, представляла из себя типичный зиндан – метра три в диаметре и метра четыре в высоту. Примерно – из-за темноты Николай с трудом мог определить, где начинается небо, где кончаются сырые, гладко обкатанные земляные стены.

– Вот мы и спрятались, – ухмыльнувшись, заявил Григорий, – здесь нас точно никто не найдет.

– Спрятались… А как мы отсюда выбираться будем, ты подумал? Как бы не пришлось нам сидеть тут всю ночь, а утром кричать случайным любителям загородных пикников, звать на помощь…

– Да за ночь тут околеть можно, – добавил Григорий, – в яме почти по щиколотку какой-то вонючей воды.

Щукин потушил зажигалку.

– Слушай, – проговорил вдруг Григорий, – сколько сейчас времени?

– Половина четвертого, – ответил Николай.

– Ну вот видишь, – сказал Григорий, – еще полчаса ждать. А убедиться, что тут никого нет, мы уже успели…

– Ну и что? – мрачно осведомился Николай.

– Давай пока вылезем, погреемся немного, – предложил Григорий, – а то я весь промок. А в четыре часа снова залезем.

«Так вот в чем причина его веселья! – подумал Щукин. – Он не понял еще, что мы тут надолго застряли».

– Милый Григорий, – сдавленно проговорил Николай, – как ты собираешься выбираться отсюда?

  75