Особенно,... 
2 
Молодой человек с искренним умилением смотрел, как прекрасная журналистка изящно выкурила тоненькую сигаретку, а потом, без умолку щебеча про свои журналистские дела, потягивала аперитив. Продолжала Пьетра ворковать и когда подали горячее. Шариф слушал девушку и в который раз благодарил Аллаха, что тот свел его с этой прекрасной итальянкой в прошлом году в Аравийском море. Красивая и богатая яхта «Анна», которую ее владелец бизнесмен Луиджи Паголетти назвал в честь молодой жены, попалась в открытом море сомалийскому пирату Шарифу Туни совершенно случайно. Но сам Шариф видел в этом знак судьбы, как и в том, что на борту оказалась еще и прекрасная подруга Анны Паголетти – Пьетра Сарто. Шариф тогда вляпался в Малайзии в крупные неприятности, связавшись, как выяснилось, с «Аль-Каидой». Спасая свою жизнь и жизнь своих людей, молодой корсар отпустил тогда яхту практически без выкупа – хотя и понимал, что в этой ситуации, оставившей его без добычи, немаловажную роль сыграла хитрость Пьетры. Заморочила она тогда ему голову, окутала своими чарами. И вот итальянка опять здесь, и между ними романтические отношения…
Только после изысканного обеда с прекрасным, по словам девушки, белым вином, снова возник вопрос об обещанном сюрпризе. Шариф с готовностью подскочил в своем кресле, глаза его горели от восторга и нетерпения. Пьетра с улыбкой наблюдала за молодым сомалийцем – большой черный ребенок, наивный, со странным русским прошлым, который, несмотря на свою наивность, за три года стал миллионером и уважаемым на всем побережье человеком.
Пьетра знала историю жизни Шарифа. Разумеется, не от него, потому что юноша говорил о своем прошлом очень неохотно. Знала она его историю от знакомых полицейских чинов и других «источников», близких по духу и роду занятий самому Шарифу. Журналистка знала, что сомалийца еще мальчишкой подобрал в открытом море русский корабль. В России он некоторое время жил в семье капитана спасшего его судна, учился в интернате и даже в мореходной школе. Говорили, что там, в России, у него была какая-то любовь. А потом Шариф не выдержал унижений, которым его подвергали, нанялся на первое же попавшееся судно матросом и ушел в море. Во время пиратского нападения на это судно в Аденском заливе перешел к пиратам. Пьетра не видела ничего удивительного в быстром взлете Шарифа на родине за счет криминальных доходов. При определенной удачливости «лихие деньги» могут быть очень большими, а в современном Сомали можно не особенно утруждать себя легализацией этих доходов. Достаточно определенных связей и проверенных ходов. Связи и возможность делать эти ходы растут прямо пропорционально тем же доходам.
Единой централизованной власти в Сомали – точнее, на территории, обозначенной на всех картах как Республика Сомали, – по сути, не существовало. Разоренная гражданской войной и раздробленная в результате борьбы сепаратистов различного толка, страна была золотым дном для авантюристов, преступников и вообще всех тех, кто умел ловить рыбку в мутной воде. Переходное федеральное правительство, существующее в Сомали, теоретически признается многими странами в качестве законной власти, но в настоящее время оно реально контролирует лишь город Могадишо и его окрестности. Юг и юго-запад страны контролируются формированиями исламистских движений «Аш-Шабааб» и «Хизб-уль-Ислаами». Северная часть территории Сомали объявила себя государством Республика Сомалиленд, правда, не признанным почти никем, кроме нее самой. По некоторым данным, которыми располагала Пьетра, Сомалиленд пытается признать независимым ряд стран мира, которые заинтересованы в нарастании стабильности на Африканском Роге; в частности, в столице Сомалиленда Харгейсе существует эфиопское посольство. Именно прежде всего Эфиопии выгоднее всего иметь под боком демократическое государство со всеми присущими атрибутами власти и полным контролем над территорией.
Увы, в настоящее время сепаратистские движения все еще существуют и на территории собственно Сомалиленда. Сначала отделились регионы Нортленд и Маахир, которые позже присоединились к Пунтленду. Анализ обстановки показывал, что и регион Ауда на западе самопровозглашенного государства также тяготеет к полной независимости. И это при всем том, что Переходное федеральное правительство Сомали не признает суверенитета самопровозглашенных автономий Пунтленд и Галмудуг, а также отделившихся от Сомалиленда государственных образований Маахир и Нортленд, фактически уже вошедших в состав Пунтленда. Многие политологи полагают, что в будущем эти территории в качестве штатов, наряду с Сомалилендом и, очевидно, с занятыми радикальными исламистами Джубалендом и Юго-Западным Сомали, образуют единое федеративное сомалийское государство.
2 
