Особенно,... 
93 
– Да нет, служивый, – вздохнул самый крутой бандит этой трассы. – Уберу я вас. Слишком уж много видели. Если бы там, наверху, менты сидели, может, и отпустил бы. Что мне с тех ментов, что им с меня?.. Но наша доблестная милиция сейчас вовсю мигала бы и орала в матюгальники. Даже если там какой-нибудь ОМОН или СОБР... Вот если жить хочешь, сержантик, – уговори этого доброго водилу, который тебя на смерть привез, сказать – ну кто его крышует, а? Волжские? Или с Мечетки ребята? Ну вот кто там, наверху, моих мог прижать? Может, ты сам знаешь?
– Догадываюсь, – неожиданно набрался смелости Валетов. Все изумленно уставились на него.
– Ну-ка, ну-ка, скажи, кто бы это мог быть? – ласково подбодрил маленького солдата Потрошитель. – Не стесняйся, ничего тебе никто не сделает...
– Мудрецкие там, – тихо, почти шепотом выговорил Фрол. – Никогда не слышали? А я вот – еще пока служил, наслушался. Звери, не люди! Если захотят – за пять минут тут всех передушат, и уехать от них тоже не получится. Не догонят, так потом выследят!
– Вот ни разу не слышал! – удивился бандит. – А чего им от меня-то нужно? Ну, поговорили бы по-человечески, разрулили, но вот так зачем?
– Да не вы им нужны... – начал было объяснять Валетов, но тут в кармане Потрошителя ожил и запищал сотовый. Все замерли и не дышали, пока трубка поднималась к уху.
– Я вас слушаю... – солидно и неторопливо произнес главарь. Потом неожиданно поперхнулся, закашлялся, глаза его почти сравнялись размерами с дырами подшлемника. Наконец он выдавил из себя только одно слово: – Ка-а-аво-о-о?!
Огромные глаза поднялись на скромно сидящего на подножке солдатика. Женька-Потрошитель, гроза дорог и «дальнобойщиков», судорожно сглотнул, прикрыл трубку широкой ладонью и наконец произнес:
– Валетов, это тебя!
– А кто спрашивает-то? – Фрол тоскливо смотрел на вершину холма, где неподвижно застыли две пары огоньков.
– Кто спрашивает? – послушно повторил в трубку Потрошитель. Потом дернулся и чуть не поперхнулся снова. Совершенно обалдевшим голосом пробормотал: – Валетов, с тобой какой-то Юра Мудрецкий очень хочет поговорить!
– Скажите ему, что меня нету! – посоветовал воспрянувший духом химик. Какую игру затеял его командир, он еще не понял, но решил поддержать как мог.
– Его нету... – передал главарь. Кивнул, с тяжелым вздохом сообщил: – Не отвертишься, они тебя в прицел разглядывают! – И добавил от себя: – А ведь я тебе все-таки поверил тогда! Нет, пацан, лучше бы ты и в самом деле от командира сбежал!
– А я и сбежал, – дернул плечами Фрол. – Точнее, уехал. Слушай, скажи ты им, что я все равно не выйду! Пусть что хотят делают, мне уже все равно!
– Слушай, командир, он говорит, что ему уже все равно и он не выйдет, можете делать что хотите! Ага... Ага... Понятно, сделаем! В лучшем виде, Юра, не беспокойтесь! А-а, так вы меня тоже знаете! Ну, со знакомством... Сейчас он у вас будет!
– Не буду!!! – заорал Валетов, пулей вскакивая в «Мерседес» и захлопывая за собой дверцу. Уже изнутри добавил: – Вот сейчас запрусь... уже заперся... и пошли вы все! Пусть здесь убивают, не пойду я к ним!
– Он в машине заперся, говорит, пусть убивают... Живым? Что-что?!! – Борода Потрошителя затряслась, подшлемник на голове начал заметно приподниматься. – Да я же не... да как же... ну... ладно меня, хоть пацанов выпусти... ах ты!!!
Толстый бандит медленно опустил руку с мобильником. Вялым движением стянул подшлемник с головы – открылось чуть грубоватое, морщинистое и обветренное лицо мужика лет сорока, не меньше, чем-то похожего на Высоцкого в знаменитом когда-то фильме «Вертикаль». Потрошитель медленно повалился на колени перед трехлучевой звездой на радиаторе и поднял глаза вверх, высматривая за лобовым стеклом лицо беглеца – причем дважды беглеца, которого он не сумел вовремя раскусить.
– Христом-богом, парень... мужик... выйди ты к ним! Они сказали тебя за минуту живым доставить, потом всех перестреляют! Ну сам посуди: сколько народу из-за тебя поляжет! Шоферов пожалей, так-то вот ты им за добро-то платишь! Моих мужиков пожалей, семьи их, детишек – не от хорошей же жизни на трассу вышли, два села и завод с нашей добычи кормятся! Работы нету, колхозы развалились, пшеницу хоть скоту на корм пускай, по таким ценам спекулянты скупать сговорились! Я сам вот, – кулак с подшлемником несколько раз ткнулся в грудь, – я ж сам учитель бывший! Русского языка! Словесник, можно сказать! А ты посмотри, до чего дошел! Ну выйди ты к ним! Не знаю ваших дел, зачем ты им сдался, но только если выйдешь – обещали всех отпустить! Ну, время же!!! Мы, конечно, просто так тоже не сдадимся, люди мы русские, как сможем, повоюем...
93 
