Особенно,... 
32 
– Осторожно, окрашено! – пробурчал Валетов.
– Сам зна... – Лейтенант попробовал встать. С первого раза не получилось. Со второго – тоже. С третьей попытки штаны с треском отклеились. – М-да, хорошую краску достали. Подправишь тут немножко, понял?
Не дожидаясь ответа, Юрий нырнул в люк, прижал к горлу ларингофоны:
– Я – Сорок два тридцать пять, слушаю вас, прием!
– Тридцать пятый, где тебя носит?! – Мудрецкий отодвинул наушник подальше и постарался не расслышать все, что генеральский голос высказывал ему в течение следующих трех минут. У Крутова явно был микрофон – «ларинги» не так хрипят, когда человек кричать начинает. Юрий дождался, пока громкость упадет до приемлемого уровня, снова прислушался. – ...приеду, я лично твоим мозгам клистир устрою! Взял тебя на свою голову! Ну-ка, докладывай – почему на тебя местное население телегу накатало? Прием!
– Не знаю, товарищ Сорок два полста первый, – искренне удивился Юрий. – Вроде все нормально, взаимодействие налажено. И с комендантом, и с местной администрацией. Все тихо, мирно, в гости ездим друг к другу, помогаем чем можем. А что такое? Прием!
– Слыхал? В гости к нему ездят! Помогает он! – куда-то в сторону от микрофона прорычал генерал. Видимо, кому-то из своих собственных гостей. А может, и из подчиненных. – А теперь ты еще скажи, что не накачал главу администрации какой-то дрянью! Родня пишет, что он стал сам на себя не похож, вторую жену не узнает, все к первой вернуться пытается! Слышишь, Тридцать пятый?
– Ну а я-то здесь при чем, товарищ Полста первый? Это приказ – вернуть его жене? И которой именно? Может, они сами разберутся, а я буду службу нести, раз уж никто с нами разобраться не хочет? Прием!
– Я с тобой разберусь, – пообещал Крутов. – Я вот приеду и разберусь, откуда у тебя такие препараты и кто тебя вообще подослал на мою голову! Вот же, мать его передвинуть, сделай добро человеку! Надо было тебя Дубинину отдать, пусть он бы долбался! В общем, если еще я что-нибудь о тебе услышу – я даже не сам приеду, я тебя особистам отдам! Думаешь, если к нам сюда попал, хуже уже ничего не будет? Так вот, ты у меня будешь Чечню как райское место вспоминать! Ты у меня...
«А интересно, почему это я у него? – пришла в распухшую от шума лейтенантскую голову вполне здравая мысль. – Мой командир – подполковник Стойлохряков, он меня сюда не посылал... хотя и грозился... Из Шиханов нас только по устному приказу выдернули... Ну, сам я дурак...» На этом мысль закончилась, и Мудрецкий попросту отложил шлемофон в сторону и щелкнул тумблером. Нет связи. Рация старая, была-работала – и вдруг вся кончилась. Надо будет этому Крутову – пускай приезжает. Хоть с особистами, хоть с генштабистами. А вот сесть бы на машины да и податься своим ходом до Чернодырья... Хотя нет, тогда точно могут пришить дезертирство, да еще из зоны боевых действий. Так что придется пока что эти действия вести на два фронта: за свой взвод и против своего начальства. Однако где же комендант?! Не иначе придется самому за данью ехать, как какому-то древнему князю. Вот только дружину бы еще подходящую... А то здешние абреки могут не понять, что и без большого ствола можно больших дел наделать. Вчерашний пример убедителен только для тех, кто на себе почувствовал.
Мудрецкий посмотрел на рацию, потом на мерно колышущуюся в светлом полукруге люка голову Валетова. Нет, не те у него дружинники. Совсем не те. Не орлы, это точно. Хотя, впрочем, и его дятлы могут кое на что сгодиться. Летают, может, и не высоко, но задолбать могут кого угодно. Послать, что ли, кого-нибудь к коменданту, поторопить с подарками? Да и разобраться заодно, каким там родственникам что не понравилось... Наверняка как раз второй жене. Или второй теще – еще вернее. Юрий вспомнил свою тещу и понял, что в «бээрдээмке» холодно. По спине сквознячок тянет, хотя вроде бы и неоткуда ему взяться в дважды бронированной коробке. Вылезти, что ли, на солнышко? Нет, не надо, еще дела есть.
Снова негромко клацнул выключатель. В шлемофоне монотонно бормотал полусонный голос дежурного связиста: «Сорок два тридцать пятый, отвечай Сорок два полста первому!» Ага, значит, генерал все-таки выдохся. Или решил заняться более важными делами. Ну-ну, удачи. А мы уж тут постараемся, чтобы о нас не забывали. Если и не будем стараться – все равно не забудут. Не смогут. Уж это за свою недолгую по офицерским меркам службу Мудрецкий усвоил крепко. Во-первых, прервать долго готовившийся втык...
32 
