Последние отзывы

  77  

– Рома, – позвал Якубова Макарыч. – Тебе женщин доверить можно?

– Думаю, да… – сглотнул Роман Григорьевич.

– А то смотри, я тебе одну доверил… двадцать три года назад…

Степенно покидающая шкафчик раскрасневшаяся от жара Евгения смутилась.

– Тут рядом лестница, – выбрался из своего шкафчика Санька. – Если спортзал пустой, можно в оранжерею подняться, там и пересидите.

– Сделаю, – пообещал Якубов-старший. – А где эта лестница?

– Пошли покажу.

Санька подошел к двери, легонько потянул ручку на себя и остолбенел: прямо перед ним стоял высокий, розовощекий милиционер в новенькой камуфляжке.

«Мы попали!» – подумал священник и попытался-таки подняться на ноги, но не сумел.

– Чего надо? – нимало не смутившись, по-хозяйски поинтересовался Санька.

– Так эта… к Виталию Сергеевичу… я, – растерялся милиционер.

– Через полчаса подойди… Сейчас он не может.

Милиционер кинул взгляд на Катерину, подумал что-то свое, покраснел и развернулся, чтобы выйти. И в этот момент дверь бани распахнулась, и на пороге вырос голый Виталий Сергеевич.

– Сколько можно ждать, Кошелев?! – недовольно начал он и ошарашенно смолк.

Посмотрел на стоящего к нему спиной Саньку, затем на Катерину, тряхнул головой, и вот тогда его взгляд уперся в сидящего на полу попа.

– А… это… вы того…

Макарыч прыжком переместился к нему и одним ударом своего тяжеленного кулака послал Виталия Сергеевича назад, в баню. Санька рывком втащил Кошелева внутрь, стремительно развернул и перехватил за горло.

«Ай, молодец!» – восхитился отец Василий Санькиной реакции, но уже в следующий миг все снова изменилось.

– Скоро ты там, Васек? – распахнул входную дверь еще один милиционер и увидел сначала проводящего прием на удушение Саньку, а затем и отчаянно упирающегося задом в дверь бани Макарыча.

* * *

Стрельба началась не сразу. Понятно, что Санька бросил свою первую жертву и бросился на вторую; понятно, что Макарыч кинулся на поднимающегося с пола Васю Кошелева, чтобы обезоружить его и не дать поднять шум, и понятно, что еле поднявшемуся на ноги священнику пришлось блокировать выскочившего из бани голого Колю. Но, когда вслед за Колей из бани вывалил утирающий кровь с разбитого лица, но не побежденный Виталий Сергеевич, ситуация все-таки вышла из-под контроля: ни Роман Григорьевич, ни тем более его сын Сережа удержать Виталия Сергеевича не могли.

Отец Василий уже не помнил, кто выстрелил первым; наверное, все-таки Вася Кошелев, но женщины завизжали, мужики поднажали и вышвырнули-таки обезоруженную милицию в спортзал и все вместе кинулись к окну. Кроме священника и его жены.

– Мишанька, – одними губами произнесла Ольга, и он молча кивнул: там, наверху, в одной из многочисленных комнат спал их маленький сынок. А значит, для них все закончилось.

Отец Василий подошел к окну, подтолкнул под зад, как всегда, идущего последним Сережу, закрыл решетку на ключ, затем аккуратно притворил створки окна, подошел к запертой изнутри двери раздевалки и открыл ее.

– Я сдаюсь, – смиренно произнес он и поднял руки.

Менты отшвырнули его в сторону, ворвались в раздевалку, затем кинулись в баню и обыскали все парилки, но никого не обнаружили.

– Где они?! – заорал голый и окровавленный Виталий Сергеевич. – Говори!

– Сбежали, – чистую правду сказал отец Василий.

– Как они могли сбежать?! Куда?! – совершенно сатанея от пережитого позора, проорал представитель областного УВД. – Они же только что здесь были! Говори, сука! – подлетел он к Ольге.

Ударить он не успел. Священник мягко перехватил его за кисть, вывернул и так же мягко перенаправил головой в стену. Стена жалобно ухнула, и в следующий же миг заварилась такая каша, что разобрать, кто и что делает, стало решительно невозможно.

К ментам подоспела заслышавшая выстрел подмога, но «вручную» остановить разъяренного полуторацентнерного мужика они уже не могли, а стрелять в такой свалке боялись. Ольга скользнула вдоль стенки к лестнице и исчезла, и отец Василий, отбросив от себя очередную партию нападавших служителей закона, последовал за ней.

– Кошелев, за ним! – услышал он голос Виталия Сергеевича. – Остальные во двор! Макарыча мне возьмите! Макарыча!

Священник промчался по лестнице на третий этаж, влетел в спальню, в которой они провели часть этой ночи, отметил взглядом жену с Мишанькой на руках и замер: Кошелев не знал, где именно они прячутся, а значит, потратит какое-то время.

  77