Особенно,... 
82 
– Ну и спи, – забормотал Ляжечка, задом пятясь к двери, – а я молнией – туда и обратно. Только очень-то не расслабляйся.
– Не буду, – пообещал Щукин. – И вот что еще! – крикнул он вдогонку.
– А?
– О самом главном, смотри, не забудь! – наставительно напомнил Щукин.
– О чем это?
– О бабках, о чем! – рявкнул в ответ Щукин. – И не вздумай мне «куклу» сунуть или еще какое-нибудь говно. Я тебе не фраер вокзальный – в фальшивках разбираюсь лучше многих профессиональных мастырщиков, сам такую могу сделать, что…
Не договорив, он снова зевнул.
– Все в порядке будет, – с излишней категоричностью заявил Ляжечка и задом вышел в коридор.
В прихожей он еще несколько минут возился, надевая ботинки и тяжелую кожаную куртку.
– Эй! – закричал еще Щукин. – Насчет сигар я передумал! Не десять штук, а пятерки хватит!
– Будет сделано, – сказал появившийся в проеме кухонной двери Ляжечка.
«Вот так, – мстительно подумал Николай, – я тебе покажу – "мой подчиненный". Сам, сука, на цирлах бегать будешь передо мной и шестерить – только чтобы я, не дай бог, не подорвал с выданными мне бабками. Однако надо проводить моего "хозяина"…»
Зевая и лениво почесывая себе живот под спортивной майкой, Николай выбрался в прихожую.
– Все, – сказал уже полностью одетый Ляжечка, – я пошел. Смотри тут… Не особенно расслабляйся, – снова напомнил он.
Николай кивнул.
Ляжечка еще помялся у дверей и вдруг, подмигнув Щукину, полушепотом проговорил:
– А ведь она не чувствует ничего, – и кивнул на дверь в комнату, где спала Лиля. – Не пробовал ее это самое?.. Пока она не очухалась.
– Это самое – не пробовал, – ответил Щукин, – а что? Какой интерес с бревном возиться? Понадобится, раздобуду себе бабу, которая и мертвого расшевелить может. Я таких люблю. Вот когда у меня куча бабок будет – когда мы дело закончим, – тогда и гужанусь.
– Хозяин – барин, – пожал плечами Ляжечка и снова вдруг хихикнул. – А она ничего телка, – сказал он, – я как-то ее пощупал – все на месте. И сиськи, и жопа… И все остальное. А отхарить ты ее зря не хочешь. Это же идеальная женщина – не вопит, не сопротивляется и бабки не требует потом. Ну и с возможным потомством никаких проблем не будет.
– Может быть, и попробую, – сказал Николай, – только когда высплюсь по-человечески.
Проговорив это, Щукин зевнул.
Ляжечка опять хихикнул и положил руку на скобу дверного замка.
– Давай, – сказал он, – пока. Часа через два-три я буду.
И исчез.
* * *
Как только за Ляжечкой закрылась входная дверь, с Щукина мгновенно слетела вся его напускная сонливость. Он прошел в комнату Лили и остановился, задумчиво глядя на нее. Девушка спала – или, может быть, дремала, погруженная в непрекращающийся наркотический транс.
Щукин, постояв минуту над ней, отошел к окну и, осторожно отодвинув занавеску, посмотрел во двор. Синий «жигуленок» Ляжечки стоял прямо у подъезда. Вот Ляжечка подбежал к автомобилю, воровато оглянулся на пустой еще двор и, достав из кармана ключи, шмыгнул в автомобиль. Через минуту мотор гулко взревел, и «жигуленок» тронулся с места.
Николай опустил штору и вернулся к Лиле.
Возле нее он стоял всего пару секунд – ровно столько ему понадобилось на то, чтобы мысленно доработать сложившийся в его голове план дальнейших действий.
«Все, гад, – подумал Щукин, – если сегодняшняя моя задумка удастся, играть со мной втемную ты уже не сможешь…»
Николай наклонился над неподвижно лежащей на диване девушкой и деловито обыскал ее карманы.
Ничего.
– Как же, – хмыкнул Николай, – разве Ляжечка хоть что-то оставит без внимания. Наверняка он выгреб из карманов Лили все в тот самый день, когда она попала в его руки. А теперь, – с едва ощутимой ноткой торжественности в голосе проговорил он, – перейдем к первому отделению концерта по заявкам телезрителей…
Щукин быстро и аккуратно раздел девушку догола и, немного полюбовавшись на совершенные формы женского тела, прикрыл ее валявшимся неподалеку грязным пледом – ничего более подходящего на роль покрывала он найти не смог.
Сумочка с косметикой и парик лежали рядом с диваном.
Николай собрал в охапку одежду, парик и сумочку с косметикой и направился в ванную, где, как он успел заметить, было большое – почти в человеческий рост – зеркало.
Глава 13
Одним из самых важных умений, полученных Щукиным во время прохождения службы во внутренних войсках тогда еще Советской армии, было умение изменять свою внешность. Изменение внешности – целая наука, ведь это не просто банальная маскировка: наклеить фальшивую бороду и фальшивые усы сможет каждый дурак, а вот вести себя так, будто ты всегда ходил с бородой и усами, да еще сделать голос, манеру двигаться, говорить, смотреть, курить, смеяться, отличными от собственных манер, – в этом и состоит вся тонкость данного умения.
82 
