Особенно,... 
10 
Сквозь легкий туман я разглядел, что меня держат в человечьей позе, не позволяя вернуться к обезьяньей, швейцар Борис Арнольдович и сантехник Михалыч.
– Владимир Александрович! – произнес швейцар. – Как ваше самочувствие?
– Михалыч, – сдавленным голосом произнес я. – Там на моем столе остатки джина. Принеси, пожалуйста.
– Понял, – ответил сантехник, и через несколько секунд стакан был уже у меня в руках.
Я разом выпил его содержимое и почувствовал себя значительно лучше. Порция адреналина влилась в кровь, и я уже осмысленным взглядом оглядел окружавшую нас толпу людей и скомандовал:
– Так, Арнольдович! Толпу – рассеять, посторонних – удалить! Михалыч! Пациента поднять и ко мне в кабинет!
Я глянул на официантку, которая испуганно смотрела на меня, прижав к груди поднос.
– Официантку тоже ко мне в кабинет.
И добавил:
– И чтобы через пять минут здесь был полный порядок.
Видимо, в моем голосе было нечто такое, что заставило всех повиноваться, так как Арнольдович, отпрянув от меня, танком устремился в толпу, и через несколько минут люди рассеялись по столикам или покинули ресторан. Михалыч водрузил на свое плечо постанывающего лысого и поволок его к выходу.
– Ну, а ты что стоишь? – прикрикнул я на Лену, которая стояла в прежней позе. – Четвертый этаж, сорок четвертая комната, быстро!
«Ну и дела творятся в этой гостинице!» – подумал я про себя. Без поллитры точно не разберешься. Последняя мысль мне показалась настолько удачной и своевременной, что я отправился в бар за спиртным.
Поздоровавшись с Юрой, я категорически за-явил, что приказ директора на меня не распространяется и что об этом он может проконсультироваться у Челобанова лично. Я купил бутылку шотландского виски и отправился к себе.
Поднявшись, я обнаружил, что сантехник вместе с горничной уже уложили клиента на мою кровать, а официантка с прежним испуганным видом сидела в углу, положив поднос на колени.
Бросив на нее взгляд, я поставил виски на стол и отправился в спальню.
– Всем немедленно покинуть помещение, – командным голосом сказал я.
Сантехник и горничная тут же выполнили приказание и исчезли в большой комнате. Я же осмотрел голову лысого и обработал ее имевшимися у меня подручными средствами. Помазал йодом место, куда приземлился поднос, налепил пластырь и оставил пациента в покое.
Войдя в большую комнату, я обнаружил, что Михалыч, сидя за столом, любовно вертит в руках бутылку виски. Я тут же отнял у него бутылку и поставил ее в шкаф. Михалыч насупился.
– Пациент в тяжелом состоянии, возможно, при смерти, ему необходим покой и тишина. Ты, Михалыч и вы, Раиса Ивановна, покиньте помещение. А вы, – обратился я к официантке, – останьтесь. Мне необходимо с вами поговорить.
Как только сантехник и горничная покинули помещение, я сел за стол и пригласил устраиваться перед собой Лену.
– Я сделал все возможное для сохранения жизни и здоровья пациента, – сказал я, – но должен знать причину конфликта.
Логика этого утверждения была несколько своеобразна, но в силу своей эмоциональной возбужденности блондинка проглотила его.
– А что мне говорить-то? – прикладывая платочек к лицу, проговорила она.
– Говори, дурища, какого хрена ты его чуть не прибила! – заорал я, треснув ладонью по столу. – И убери к чертовой матери свой поднос, у меня от одного его вида голова начинает болеть!
ГЛАВА 3
– Да он сам меня достал, липучка хренова! – вопила что есть мочи Лена.
– И что, это повод для того, чтобы бить человека по башке? Подумаешь, за попку ущипнул!
– Вот так вот! – взорвалась Лена. – Все вы, мужики, такие сволочи...
И тут же разревелась, видимо, в полной мере осознав справедливость своих слов.
– У вас только одно на уме, – продолжила Лена. – Но этот – этот вообще нечто... Он какой-то шизанутый. Пристал ко мне, как банный лист, прохода не дает. Я уже к директору собиралась. С ним заведующая ресторана два раза беседовала, а ему все по хрену, он все равно продолжает. Ходит за мной и несет какую-то ересь...
– Какую ересь? – спросил я.
– Что он ничего не может с собой поделать, что его влечет ко мне, что я ему снюсь по ночам.
– Ну и хорошо, – сказал я. – Может быть, он влюблен!
– Да? – проорала Лена с вытаращенными глазами. – И при этом заявляет, что я ему особенно нравлюсь в позе ра... Ну, в общем, говорит всякую чушь.
10 
