Последние отзывы

  13  

– Для этого ему достаточно войти в сеть и стереть нужный файл.

– Неужели так просто?

– Ну, не так просто, конечно. Нужно знать пароль, название файла...

– А кто у нас знает пароль?

– Да все, у кого компы по кабинетам стоят. Некоторым невеждам вроде тебя установлен вообще свободный доступ. То есть врубаешь в сеть и оказываешься, где надо. А нужный файл найти вообще элементарно – через поиск. Файлы удаляются на раз – даже скрытые, засекреченные и находящиеся на зашифрованном логическом диске. Конечно, можно их поискать в корзине или в утиле. Только если кто-то не позаботился о том, чтобы их и там не было.

– А почему все так элементарно? – снова удивился я.

– Именно потому, что мы не в Пентагоне, – устало зевнул Хоменко и снова запустил свою игрушку.

Я понял, что дальнейший разговор бесполезен. Отсутствие результата – тоже результат. Я понимал, что это невозможно доказать, но кто-то в своих интересах мог использовать чудо техники и элементарно избавляться от улик. Вот тогда я и пожалел о старой доброй системе бумажной волокиты, которая не позволяла так просто уничтожить все следы пребывания того или иного пациента в том или ином медучреждении.

Оставались дежурная сестра и патологоанатом. С сестрой должен был поговорить Воробьев, а патологоанатома было решено опросить вдвоем с Воробьевым – я не силен в хирургии, и мне было бы довольно трудно сопоставить факты.

Встретив Николая в переходе, я повел его во владения патологоанатома. По дороге он мне рассказал, что медсестра утверждает, что она нашла девушку мертвой, когда заступила на дежурство с утра. Она пошла на обычный обход, разнести лекарства, и увидела, что новенькая лежит на кровати в неестественной позе и не подает признаков жизни. Тогда сестра немедленно пригласила врача – это был дежурный хирург Головлев. Именно он и засвидетельствовал факт смерти. О ее причинах стало известно только после вскрытия. Мы нашли нашего главного «потрошилу», как за глаза называли его студенты-медики, за поглощением пирога с яблоками. Власов был явно недоволен нашим визитом, который обещал испортить ему пищеварение.

Не дав ему возможности возмутиться вслух, я, пока он прожевывал последний кусок, сразу же начал атаку:

– Приятного аппетита, Семен Леонидович! Вы не могли бы уделить нам несколько минут?

Власов покосился на меня налитым кровью глазом, и взгляд его был красноречив. После такого сразу же в голову приходила мысль, что в случае внезапной смерти мое тело будет разрезано на части и передано в анатомический театр. Решив, что этим взглядом он сказал мне все, Власов отвернулся и снова предался сосредоточенному жеванию.

Воробьев растерянно посмотрел на красную шею патологоанатома, потом вопросительно – на меня. Я, знакомый с особенностями местного персонала, не обратил на происходящее никакого внимания. Позволил себе придвинуть ближайший стул, усесться на него и предложить второй другу. Нам просто нужно было переждать, пока человек не закончит обедать.

Доев пирог и смахнув крошки в ладонь, Власов, по-прежнему молча, встал и тщательно вымыл руки. После этого он повернулся к нам и невозмутимо спросил:

– Вы что-то хотели у меня спросить?

Он переводил взгляд с меня на Воробьева, будто пытаясь взглядом прощупать наши с ним мышцы.

– Да, – отважно начал я. – А именно – вы занимались вскрытием умершей прошлой ночью девушки?

Патологоанатом посмотрел меня с большим интересом. Он шумно вздохнул, как племенной бык, и грузно уселся в кресло. Еще раз осмотрел меня с головы до ног, и я порадовался, что его не допускают к живым пациентам.

– Ну, – утвердительно кивнул головой он.

– А не могли бы вы рассказать о том, что вы увидели, когда делали вскрытие.

– Кишки, – грубо буркнул Власов.

Воробьев нервно закрутил головой, а я, поняв, что над нами просто издеваются, немного растерялся.

– Замечательно, – наконец выдавил из себя я. – А не могли бы вы немного подробнее рассказать о результатах вскрытия?

Власов молча достал откуда-то заключение и результаты освидетельствования трупа, которые были нам уже знакомы. Я молча прочитал то, что мне было уже известно, поразглядывал с минуту росписи патологоанатома и дежурного хирурга, а потом снова обратился к Власову:

– То есть, кроме того, что больная умерла от внутреннего кровоизлияния, вы ничего больше нам сообщить не можете?

Власов развел руками – мол, чего уж там, что мог, то и написал.

  13