Последние отзывы

  54  

Подумав так, он поставил точку своим сомнениям. Достал сотовый и набрал номер Пончика…

* * *

На сей раз на встречу с Ганиным Мещеркин шел в хорошем настроении. Предстояло получить деньги за проделанную работу.

Встретились они на Старо-Невском. В условленное время рядом с полковником остановилась машина, и его окликнули по имени-отчеству.

Садясь на заднее сиденье, полковник с удивлением обнаружил, что в салоне «бехи» он не один. Белокурая фигуристая девица заманчиво улыбалась ему.

– Кто такая? – насторожившись, спросил мент помощника Блондина.

– Расслабьтесь, Олег Борисович. Это всего лишь Лялька, – ответил Батон, вклиниваясь в поток машин.

Услышав свое имя, девица еще раз призывно улыбнулась и закинула ногу на ногу, отчего оголилось все бедро. Взгляд полковника невольно застрял на соблазнительных телесах. Тем не менее он недовольно заметил:

– Не мог потом ее забрать?

– Так она не для меня, она – для вас.

На этот раз Олег Борисович промолчал, поскольку девица была хороша. Куда там супруге с ее целлюлитом и вечной мигренью до этой куколки! Посмотрев на девушку еще раз, полковник улыбнулся ей. Лялька посчитала это за призыв и, тут же пододвинувшись поближе, запустила ладошку в ширинку полковника.

– Подожди, не здесь! – ошалел тот от ее непосредственности. – Приедем – тогда!

Ехали они недолго. Батон, вырулив в арку старого дома, остановился у подъезда.

Все поднялись на второй этаж, и подручный надавил кнопку звонка. Открыл сам Блондин.

– Все, Боря, свободен, – отпустил он жующего жвачку Батона и посторонился, пропуская. – Проходите, Олег Борисович.

Следом за ментом протанцевала Лялька.

Полковник прошел в большую пятикомнатную квартиру, некогда обычную коммуналку. Комнаты выкупили, жильцов расселили, и получилось это чудо.

Прошли дружно в зал, где был сервирован стол.

– Ну, дорогой Олег Борисович, за вас! – предложил хозяин, наливая коньяк.

«Чего это он сегодня такой радушный? – слегка насторожился мент. – Обычно цедит сквозь зубы и глядит в сторону. А нынче – что ты, сама любезность! Наверняка еще что-то нужно. Иначе бы он меня коньяком не подмазывал и дорогую шлюху под меня не стелил!»

Мужчины выпили, закусили. Ляльке Блондин не предложил принять участие в трапезе, на что она не обиделась. Просто уселась на диван, вновь закинув ногу на ногу, и взялась листать журнал.

– Давайте, давайте, – торопил Блондин, подливая полковнику. – Между первой и второй, сами знаете…

«Может, этот шустрила решил со мной расплатиться таким образом? Поскалиться, проститутку под бок сунуть и – хорош? Оборзел, сволочь, вконец – ни во что не ставит! – прожженного мента не оставляли сомнения. Он глянул в глаза бандиту, поднимая свою рюмку. – Ну да я живо ему напомню!» – подумал Мещеркин и уже собрался было сказать про деньги, как тот сам опередил его:

– Да, вот это вам. – Блондин сунул руку во внутренний карман пиджака и достал конверт. Протянул его полковнику.

Олег Борисович, как ни старался, так и не научился брать деньги красивым небрежным жестом. Всегда получалось почему-то поспешно и жадно. Как ни клял себя, рука в последний момент словно выстреливала вперед! Хвать – и все тут!

Конвертик весьма соблазнительно хрустел и был на этот раз более пухлым, чем предыдущий. Мент еле удержался, чтобы не вытащить деньги и не пересчитать. Справившись с желанием, он сунул полученное во внутренний карман пиджака.

Получив деньги, полковник успокоился и заметно повеселел. То ли от коньяка, то ли от лицезрения девичьих прелестей Олега Борисовича бросило в пот, и он снял китель, повесив его на спинку стула, и развязал галстук.

Это словно послужило сигналом для Блондина.

– Красавица, займись нашим гостем! – распорядился он, вставая, и добавил, обращаясь уже непосредственно к полковнику: – Пойду в кабинет, пару звонков сделать нужно. Не скучайте. – Ухмыльнувшись напоследок, Блондин вышел.

Лялька, получив команду, оставила журнал и протанцевала к мужчине, глядя на него совершенно похабным взглядом.

Олег Борисович никогда еще не общался с такими дамочками. Конечно, он не был святошей. Жена из-за своих вечных болячек и брюзгливого характера давно его уже не привлекала как женщина, и слова «супружеский долг» давно для него стали буквальными. Ну а долг – он и есть долг. Кто же, скажите на милость, любит отдавать долги?

Были у Мещеркина и любовницы. Но эта женщина не шла с ними ни в какое сравнение! От нее заранее веяло бесконечным удовольствием, что заставляло сердце млеть.

  54