Последние отзывы

  114  

И вот дома никого нет, а в кухне на столе под салфеткой стоит для меня завтрак: два бутерброда с сыром, четыре печенья и уши от шоколадного зайца, которого мне вчера мама с папой не разрешили доесть, сказали, нельзя много сладкого сразу, а сами, между прочим, коробку шоколадных конфет за вечер слопали вдвоем и еще полбутылки вишневой наливки выпили, а уж она такая сладкая, что аж горькая от сладости, и горло печет… Ну зато хоть зайца моего не доели, а мне оставили. И еще оставили чай в термосе, с сахаром и лимоном, как я люблю. Они думают, я не умею плиту включать, ну и пусть думают, так даже лучше, а то вот чай пришлось бы сейчас делать, а я даже не знаю, как, и вообще из термоса вкуснее получается, как будто в походе.

А перед завтраком нужно пойти проверить почту и взять из ящика папин журнал "Вокруг света", чтобы посмотреть его раньше папы — вот это повезло так повезло! Папа не жадный, просто он думает, мне такой журнал читать неинтересно, а мне неохота спорить и объяснять, поэтому я журнал смотрю, пока папа на работе, а потом, когда он относит журнал на балкон, где у нас копится макулатура, я картинки оттуда вырезаю: там корабли бывают, с парусами и без, бывают разные звери и диковинные жуки, и дядьки-дикари с копьями, а однажды даже была коричневая тетька в бусах и с голыми сиськами, мне за эту картинку Сережка из второго подъезда дал из пистолета пострелять и не забирал, пока мне не надоело, а картинку потом в школу приносил, хвастался. У него родители журнал "Вокруг света" не получают, и вообще ни у кого, только мой папа его выписывает.

Вот такое должно быть хорошее утро, если вы хотите поиграть в "Море волнуется, раз". И обязательно надо, чтобы попозже, примерно через час, когда чай выпит, печенье и уши от шоколадного зайца съедены, бутерброды скрошены голубям, а смотреть журнал уже немножко надоело, под окном объявились Ленка Олейниченко и Наташка Смолякова, чтобы позвали хором и сказали: выходи. И тут уж времени терять нельзя. Надо вскочить, метнуться к окну, крикнуть: сейчас, сейчас! Натянуть шорты, посуду — в раковину, ключ — под коврик и бегом в двор, пока они не передумали.

Ленка и Наташка большие, Ленка в третий класс перешла, а Наташка — вообще в пятый. Хорошо, когда они зовут, с ними интересно. Они меня часто зовут, а близнецов Светку и Димку, которые со мной в одном классе — редко, а Ашота с первого этажа вообще никогда не зовут. Они говорят, я — молодец, со мной не надо возиться, как с малышней. Конечно не надо! Наташке это нравится. Она часто зовет меня на чердак, а там рассказывает страшные истории и случаи, которые были взаправду с ее бабушкой-ведьмой, которая где-то далеко в деревне живет, аж в Белоруссии. Наташка говорит, она и сама немножко ведьма, а потом, когда будет взрослая, вообще всему у бабушки научится и всех заколдует, вот какая! И еще она обещала мне привидение показать, когда меня выпустят во двор вечером. Меня, правда, вечером пока не выпускают, но я уже знаю, как можно убежать, а потом вернуться тихонько, чтобы не заметили. Мы на втором этаже живем, это не очень высоко, надо только срезать на чердаке бельевую веревку, так, чтобы тетя Шура не увидела, она всегда меня с чердака гоняет, а лестница скрипучая, мимо тетишуриной квартиры тихонько не прокрадешься. Хоть бы она в кино пошла! Все взрослые ходят вечером в кино в Дом Офицеров, а тетя Шура дома сидит, скучает, чердак от меня сторожит. Но я все равно срежу веревку, ничего, придумаю что-нибудь…

А пока я бегу за дом, там у нас волейбольная площадка, только она уже давно без сетки и травой заросла, там поэтому очень хорошо играть, но не в волейбол, а в другие игры. Вот, в "Море волнуется, раз" — например.

Прибегаю, а там уже все наши: и Наташка с Ленкой, и Сережка из второго подъезда, и Маринка из пятого, и другая Маринка, рыжая, и Игорь из соседнего дома, и очкастая Танька, и Алешка-немец — у него мама самая настоящая немка; у нас во дворе долго в маму-немку не верили, а потом мы все пришли к Алешке на день рождения, оказалось — правда. Даже близнецов Светку и Димку позвали играть, только Ашота из моего подъезда не позвали, но он-то совсем маленький, он в школу только через год пойдет. Наташка говорит, что помнит, как его в коляске возили, а я не помню, потому что мы в этом дворе всего три года живем, а раньше жили далеко отсюда, за почтой, в маленьком доме, с соседями тетей Нелей и дядей Сашей. Там в саду росло дерево-орех, и кроме этого ореха мне не с кем было дружить — ну, только еще с папой. Но папа все время на службе, а по выходным на рыбалке, поэтому с ним не очень подружишь. Мне в новом доме гораздо больше нравится, тут всегда кто-нибудь во дворе гуляет, и вообще много всего происходит.

  114