Последние отзывы

  32  

Майор считал себя вполне современным человеком. Перебираться из страны в страну в одиночку, может, и легче, но никакого комфорта без женщины не предвиделось… У него достаточно денег для того, чтобы содержать и себя, и ее. Даже если она кинет его где-нибудь в далекой Греции, он не обидится. Во всяком случае, он на это надеялся. Здесь же она предлагала ему свои сбережения, это ему нравилось. Оставалось выяснить одно, может быть, самое главное:

– Зачем тебе уезжать отсюда? Неужели ты поедешь черт знает куда только ради меня?

Ну не могла, не могла она ему сказать, что убила человека и что она всего-навсего наживка!

– С тобой я чувствую себя в безопасности. Ты сильный, смелый.

– «…И на приветливы лисицыны слова…»

Дарья не дала ему закончить.

– Что ты говоришь? – игриво возмутилась она. – Я же не сказала ничего лишнего! Ты ведь на самом деле смелый и сильный. Только вот чемоданчик…

– Забудь, – он встал и обнял ее за плечи. – У нас нет времени.

Сейчас она хотела только одного: чтобы ее взгляд не показался ему слишком обреченным. Она-то знала, что еще не начатая игра уже проиграна.

* * *

Костин вылез из «Волги» и потянулся. С докладом к нему уже спешил капитан Свиридов, возглавлявший группу наблюдения за домом Боброва.

Поздоровались.

– Объект находится внутри здания уже пять часов. Полтора часа назад в дом вошла Данилова. Пока никакого движения нами больше не замечено. Может, возьмем его, товарищ майор?

– Сомневаюсь я, что после того, как мы посадим его в камеру, он станет разговаривать с нами. – Костин ни с того ни с сего зевнул. Стоя рядом со служебной машиной на обочине трассы, проходящей от дома Боброва в трехстах метрах, а может, и более, Костин занимался гаданием: знает Петров, что было в чемоданчике, или нет? Знает, кому принадлежит дипломат?.. – Подождем капитан, подождем. Сколько у вас человек по периметру?

– Десять.

– Для такого, как Петров, маловато, но, думаю, сегодня раскрываться не придется.

– А если девка предупредит?

Майор покачал головой:

– Я создал ей серьезную мотивацию. Она будет молчать.

* * *

Добравшись до своего родного городка, Сопля отправилась по знакомому ей адресу, надеясь найти успокоение в объятиях Ашота.

Пришлось сидеть на скамейке до позднего вечера, прежде чем их свидание состоялось. Вишневый «ВАЗ– 2107» подкатил к подъезду уже около десяти вечера. Продавец бананов привез с собой девушку. Увидев, что Ашот не один, Ира не на шутку разозлилась. Не успела очередная кобылка оправить сбившуюся юбку, как к ней подлетела Сопля и, громко ругаясь, попыталась дотянуться до лица своей соперницы.

– Ты, мразь поганая!

Ашот недолго лупал глазами. Он бросился на помощь своей новенькой. Оторвав Иру от ошалевшей подруги, кавказец крепко схватил ее за плечи.

– Ты зачем кричишь? Ты ушла. Иди. Не забудь привести лицо в порядок.

Сопля обмякла, надула губы и потопала прочь. Депрессия ее покинула через десять шагов. Впереди была целая жизнь, и Ашот не единственный мужчина при деньгах!

Трезво оценив ту сумму, которую ей пришлось собрать за свою жизнь – а это семь тысяч триста девяносто четыре доллара, лежащие в сбербанке, – Ира пришла к выводу, что надолго столь скудных запасов не хватит.

Для полного счастья, по ее представлениям, ей хватило бы пятидесяти тысяч. Но, к ее сожалению, никто не стремился подкинуть ей даже толику из того, что она мечтала заполучить рано или поздно.

С проституцией придется завязать. Шрам на щеке приговорил ее к иным формам заработка. Хотя она чуть ли не каждый час вспоминала слова Дарьи о том, что шрам можно убрать, веры в реальность столь неочевидной для Иры вещи не было.

Да и во что обойдется такая операция? Может, у нее и денег не хватит? Но семь тысяч долларов – это довольно много. Нет, хватит! Сегодня она пойдет ночевать в гостиницу, а завтра отправится в столицу искать подходящую клинику. Не может же она всю жизнь ходить со столь уродливым шрамом на щеке!

* * *

Как ни хотелось Иволгину побыстрее убраться прочь из кабинета Ревенева, совладать с обстоятельствами он не мог. Приходилось сидеть напротив капитана и в пятидесятый раз произносить или «Я не знаю», или «Не могу сказать».

«Доставать» Ревенев умел. Он задавал одни и те же вопросы в разной последовательности, что сильно бесило «бороду». Всякий раз он восклицал:

– Я же вам уже говорил, что у меня нет врагов!

  32