Особенно,... 
10 
– Сядь, – приказал Михей гарсу, – что ты мельтешишь?
Гарс повиновался. Такое с Михеем случалось часто: когда он нервничал, то в качестве психотерапии старался отвлечься от горьких мыслей, расслабиться и завести разговор о другом. Не исключено, что таким образом, не распыляя себя, он хотел сохранить запасы своего гневливого темперамента, чтобы в нужном месте в нужный час выплеснуть свою желчь и негодование на виновника потрясения.
– Как тебе это корыто, – натянуто улыбнувшись, обратился он к гарсу, – впечатляет?
– Еще бы! – благодарно воскликнул тот.
– Ты тут недавно, – продолжил беседу Михей, – присматривайся, не вечно ж тебе пойло подавать да ракушки жарить.
– Пропульсивная установка, одновальная дизель-редукторная с приводом на винт фиксированного шага, система осушения, вентиляции, кондиционирования воздуха, дизель-генератор, аккумуляторные батареи. Средства связи и навигации… Магнитный компас, навигационная РЛС, GPS, лаг, эхолот, носимая и стационарная УКВ-радиостанция…
– Видали, как чешет? – коротко рассмеялся Михей, кивнув своим телохранителям, уныло потягивавшим апельсиновый сок. – Этот малый далеко пойдет. Если б наш козел был таким же сообразительным и любопытным, нам бы не пришлось сейчас рассекать просторы и хвататься за сердце.
«Хвататься за сердце» было одним из любимых выражений Михея. В нем ему мерещилось что-то медицинское и наивно-бытовое одновременно. Он был озабочен своим лексиконом. Стремясь окончательно встать на путь легального бизнеса, Михей и в речи старался придерживаться выработанных житейским опытом норм. Хотя в глубине души понимал, что ему, как одному из самых крупных в регионе представителей воровского бизнеса, вряд ли это удастся. Иногда, правда, претендовал на высокопарный слог и, будучи не в силах отмежеваться от воровского жаргона, выдавал порой такие словесные ковриги…
Катер стремительно отдалялся от берега, и сидевшие на кокпите могли видеть позади только узкую полоску земли с игрушечными каланчами кранов, буквой Г замерших в серовато-дождливом небе. В этом зрелище было что-то волнующее, и если бы не равномерно-быстрое и мощное движение катера, наполняющее душу радостным чувством свободы, пейзаж порта вызывал бы чувство грусти и покинутости. Телохранители Михея, конечно, были далеки и от того, и от другого, все, что их заботило, так это настроение хозяина, деньги и футбольные матчи по телевизору. А вот на гарса это плавание все еще действовало завораживающе. Он скользнул осторожным взглядом по лицу Михея. Тот молчал, вперившись взглядом в убегающую акваторию порта. Не давая выхода эмоциям, авторитет напрягал мысль в тщетном усилии понять, как так произошло, что груз, на который он возлагал столько надежд, не дошел до места назначения.
– Как там тебя… – поверх омута невеселых раздумий посмотрел он на гарса.
– Пашка, – ответил тот.
– Давай, Пашка, еще виски, – хрипло проговорил авторитет, еле сдерживая себя, чтобы не вскочить и не покрыть десятиэтажным матом Луганова-младшего.
Михей непроизвольно сжал кулаки. Потом нервно взглянул на часы. Махнув еще полстакана виски, принесенного расторопным гарсом, он перебрался поближе к рубке. Маячившее на занавешенном тяжелыми сизыми облаками горизонте темное пятно быстро разрасталось. Вскоре из его смутных округлых контуров вылупился прямоугольник, и Михей понял, что через пару минут шагнет на трап «Куража».
* * *
Агды отпихнула Луганова-младшего, встала, прошлась по комнате с господской вальяжностью. Ее выпирающие мощные ягодицы, казалось, силятся вырваться из-под сковывавшей их кожаной юбки. Агды взяла лежавший на телевизоре рядом с пультом мобильник и швырнула его толком не пришедшему в себя Луганову.
– Ивана с Сулейманом заказывать будешь? В прошлый раз тебе понравилось, – сказала она остывшим голосом.
Луганов приложил трубку к уху.
– Валентина, давай пестрый состав, – заплетающимся языком произнес он.
Потом бессильно опустил трубку на шкуру. Агды с каким-то жестоким лукавством посмотрела на него.
Не прошло и трех минут, как в каюту вошли двое. Один – рыжеволосый детина в русской рубахе, сапогах и с красным кушаком, похожий не то на героя народных сказок, не то на приказчика. Другой – составлявший первому резкий контраст – гибкий, смуглый юноша с серьгой в ухе, с голым торсом, в шальварах, чалме и туфлях с серебряными загогулинами на носках. Черноглазый, с женственным лицом, он походил на восточного травести или переодетую мужчиной девушку.
10 
