Особенно,... 
55 
Костолицый нападения не ожидал. Священник профессионально уложил его на пол лицом вниз и завел крепкую мускулистую руку противника за спину.
– Попался, сукин сын! – удовлетворенно шипел он. – Отбегал свое, лукавое отродье!
Костолицый выгнулся, подбросив грузное тело отца Василия на полметра вверх, и в следующий миг священник получил режущий удар в лицо и покатился по полу. Уже третий раз подряд сектант применял этот трюк, и третий раз подряд священник на него ловился!
Отец Василий встал и, шатаясь, кинулся на врага. Тот уже пытался сунуть голову в проем за внезапно открывшейся в стене железной кованой дверью.
– Куд-да?! – обхватил его за шею отец Василий и отбросил назад, почти в самый центр нижнего храма.
И тогда костолицый заговорил.
– Слушай, поп, уйди! – прохрипел он. – Уйди, если хочешь жить!
– Так-то ты господа любишь, – усмехнулся священник.
– Не учи меня, поп! – зарычал костолицый и кинулся на отца Василия.
Священник отклонился, перехватил сектанта за шею и с наслаждением саданул его головой о ведущую в тайник железную дверь. Кованый металл протяжно загудел.
– Я таких, как ты, в спецназе на хлеб намазывал! – сквозь зубы сказал отец Василий. – И с тобой, видно, по-другому нельзя!
Он перехватил костолицего поудобнее, но тот непостижимым образом вывернулся и ударил противника лбом в зубы. Они схватились и покатились в кромешную темноту.
* * *
Очень болела голова. Когда они покатились по этим ступенькам, отец Василий зацепился за что-то рясой и вот сразу вслед за треском материи он почуял этот плотный удар и жуткий хруст в голове – словно его ударили в лоб арбузом. Он пошевелился: руки и ноги слушались. Где-то рядом кто-то тихо, уныло скулил.
– Борис! – позвал он костолицего. – Ты здесь?
Скулеж прекратился.
– Борис! – уже громче позвал священник. – Я к тебе обращаюсь! – Он понял, что сектант где-то неподалеку.
– Гнида! – с ненавистью произнес костолицый. – Рожа поповская! Уничтожу!
Отец Василий инстинктивно поджался, и кинувшийся, как он думал, на него сектант промахнулся и сразу же получил вдогонку по башке.
– Ты, Боря, лучше не буянь, а подумай, что в ментовке говорить будешь, – преодолевая боль, усмехнулся священник.
Костолицый тяжело заворочался на полу, и священник вдруг подумал, что вот странное дело, а почему сектант еще здесь? То, что они покатились в тайник, он помнил…
– Мы что, закрылись внутри? – дошло до него. – Эй, Борис! Ты меня слышишь? Отвечай!
– Наконец-то ты въехал! – чуть не рыдая, ответил сектант.
– Это нестрашно, – улыбнулся отец Василий и вдруг с ужасом вспомнил, что сам же и отдал диакону приказание лишний раз в нижний храм не спускаться! Учитывая преданную, тупую исполнительность Алексия, это могло означать что угодно! Диакон мог не входить в храм недели две! А что: продукты и вода у батюшки есть, так зачем его лишний раз беспокоить…
Священник поднялся на ноги, нащупал стену и, касаясь пальцами прохладной, шершавой поверхности кирпичей, побрел туда, где, как он предполагал, находится дверь…
– Не туда, чудо ты стоеросовое! – отозвался откуда-то снизу костолицый. – Дверь в другой стороне…
Отец Василий хмыкнул и продолжил путь. Он хотел самолично «осмотреть» помещение.
– Не туда, я сказал! – напомнил костолицый, и отец Василий уловил, что сектант волнуется, словно это вообще имело значение, куда направился православный священник. И уже в следующий миг он пребольно ударился голенью!
– Что это?! – зашипел он.
– Тебя это не касается! – зло откликнулся сектант.
Отец Василий нагнулся и ощупал препятствие. Это был огромный сундук. Примерно такой он видел однажды в семинарии… Священник ощупал обитые металлом углы, внушительных размеров скважину для ключа, попробовал открыть…
– Что это? – еще раз спросил он. – Ты что, за этим сюда пришел?
– За этим… – неохотно откликнулся костолицый.
– И что здесь?
– Если выживешь, узнаешь… – зло усмехнулся костолицый. – Но только ты не выживешь…
– Бог даст, выживу, – примирительно сказал священник. – Так что это, золото?
– Нет.
Это было в высшей степени странно. За чем еще можно было с таким упорством пробиваться в храм? А главное, что еще могли спрятать здесь много-много лет назад? Даже предположение о золоте не было вполне корректным: шайки разбойников здесь уже лет четыреста, как не гуляют, да и какое отношение может иметь храм к разбойникам?
55 
