Последние отзывы

  45  

Они отъехали метров на пятьсот, когда заметили, что далеко сзади замаячила пара фар, а импортная тачка уже цепляется дном за пересекающие лесную грунтовку корни. Священник переглянулся с Санькой и остановился. Они выскочили из машины и, поддерживая Ольгу с двух сторон, скрылись за колючими придорожными кустами.

– Подожди, – попросил Коробейник, и отец Василий, думая, что это сказывается Санькина рана, остановился.

– Садись на закорки, – тут же предложил он.

– Нет, подожди, – зашептал Санька. – Их встретить надо. Иначе хана.

– Что значит встретить? – не сразу понял священник, а когда сообразил, Коробейник уже исчез в кустах, выбирая огневую позицию.

– Кто это? – спросила Ольга.

– Друг, – коротко ответил священник. – Ты цела?

– Да. Куда он пошел?

Отец Василий внутренне заметался. Коробейник прямо сказал, что пойдет их «встречать», и это означало, что он расстреляет всех, кто сейчас сидит в салоне… одного за другим. В том, что Коробейник сделает это быстро и не задумываясь, отец Василий не сомневался.

– Что он собирается делать? – снова спросила Ольга, и отец Василий окончательно смутился.

– Он их остановит, – наконец-то нашелся он.

– Как? – удивилась Ольга. В этот момент раздались одиночные выстрелы, и она вцепилась в мужа обеими руками.

Отец Василий напряженно считал: один, второй, третий… целая серия. А потом наступила настолько глубокая тишина, что стало слышно, как лениво шевелится листва на верхушках высоченных осин. Они замерли.

Прошло около двух минут, но Коробейник не появлялся. Ни звука шагов, ни голосов, ни-че-го.

– Подожди меня здесь, – попросил священник жену.

Она еще крепче вцепилась ему в рясу, но потом взяла себя в руки и отошла.

– Иди.

– Сиди тихо, – предупредил он, огляделся по сторонам, стараясь запомнить место, где оставляет жену, и побежал назад, туда, откуда они несколько минут назад с таким трудом вырвались.

Он почти добежал до врезавшейся в густой кустарник машины преследователей, когда снова услышал выстрел и через секунду второй. Выстрелы прозвучали глухо, как сквозь подушку. Отец Василий догадался, что стреляют внутри здания, и подумал, что это почти наверняка Санька.

На всякий случай он подкрался к машине. Дверки были распахнуты, а вокруг лежали вповалку трудно различимые в темноте тела. «Ах ты, горе какое!» – ужаснулся священник тому, во что втянулся Санька.

Со стороны дороги раздался протяжный разбойничий свист. Отец Василий вздрогнул, оглянулся, отошел от машины и, уже никуда не торопясь, побрел навстречу идущему по лесной дороге Коробейнику.

– Ты чего сопли жевал?! – почти сразу обрушился на него Санька. – Сразу надо было их мочить! Как только жену получил!

– Я сигнала твоего ждал, – смущенно признался священник.

– Какой тебе на хрен сигнал нужен?! – возмутился Санька. – Я же тебе специально сказал: клешнями будешь махать сам! Пришлось, блин, всю работу за тебя делать!

– Я бы не стал их убивать, – покачал головой священник. – Ты же знаешь.

– А кто тебя просил убивать? Навернул в челюсть – и прощай, отечество! Чего ты как неживой был?

Некоторое время они шли молча, а потом Коробейник повернулся к священнику и цокнул языком:

– Да-а… Ты и впрямь другим человеком стал. Вроде и силушкой бог не обидел, да только с прежним Шатуном мы бы их сразу, на месте всех ушатали бы.

– Ты что, всех положил? – вместо ответа спросил отец Василий.

– Не всех, не боись! – рассмеялся Коробейник. – Батону, правда, досталось – пару месяцев на коечке проваляется! Не веришь? Пошли, пульс пощупаешь! А Рваный, так тот и вовсе целым ушел – прыткий, зараза!

Священник вздохнул и понял, что ему полегчало, хотя идти и щупать пульс он не хотел.

– С супругой-то все в порядке? – перевел разговор Коробейник.

– Вроде да.

– Хреново, конечно, что Ольгу в это дело втянули, – вздохнул Санька. – Придется ей где-то перекантоваться, пока страсти утихнут.

– А когда, ты думаешь, они утихнут? – с горечью в голосе спросил священник.

– Когда Бухгалтеру на живот утюг поставят, – усмехнулся Коробейник. – То, что не раньше, это я тебе гарантирую. Ладно, хватит об этом, кажется, мы пришли.

Они вытащили Ольгу из кустов и направились по мягкой лесной дороге вперед – где-то там должна была пролегать трасса. Ольга, сотрясаемая мелкой дрожью, жалась к мужу, но молчала. И от этого ее молчания им обоим было не по себе, как будто при них ни за что обидели ребенка.

  45