117 
Отец Василий снова попытался распрямить ноги, и ему снова это не удалось. Ощущение было такое, словно его засунули в маленький детский гробик и бросили в воду. «Но почему в воду? – скользнула вялая мысль. – Я утонул?» Ответа не было, и только волны качали его маленький гробик, обещая скорую встречу с Господином Всего.
Отец Василий начал ощупывать руками стены гроба, но ни шелка, ни бархата, ни даже простых сосновых неоструганных досок не обнаружил, да и форма «гроба» оказалась какой-то странной, непривычной. Остро не хватало воздуха, и его грудь судорожно вздымалась, а легкие работали, как кузнечные мехи, чтобы обеспечить организм хотя бы минимальным количеством кислорода.
«Гроб» снова качнуло, и он услышал невнятный, но очень хорошо знакомый звук. Кроме того, и пахло здесь чем-то знакомым, очень хорошо знакомым. «Ветошь! – вспомнил он. – Это пропитанная солидолом ветошь!» Он еще раз попытался распрямиться, снова уперся в стенки и наконец-то понял, где находится. Это был автомобильный багажник!
Некоторое время отец Василий привыкал к этой мысли, а потом начал судорожно шарить по полу в поисках каких-нибудь инструментов – воздуха уже не хватало. «Господи! Хоть что-нибудь! – жадно хватая непригодный к дыханию воздух, молил он. – Хоть что-нибудь железное!»
Священнику повезло – он обнаружил закатившуюся под резиновый коврик отвертку и принялся ковырять замок изнутри. Замок не поддавался. От напряжения кровь пошла обильнее, и отец Василий оставался в сознании лишь чрезвычайным напряжением воли. Но даже самая железная воля не могла обеспечить его кислородом, и наступил момент, когда священник потерял над собой всякий контроль.
– Откройте! – замолотил он отверткой в крышку багажника. – Господом нашим умоляю, откройте-е!!!
Он молотил и молотил отверткой по гладкой поверхности крышки, пока однажды ее жало не провалилось и не застряло в металле. Священник стремительно задергал отвертку, наконец выдернул ее и припал ртом к пробитому отверстию.
Оно, это отверстие, было слишком маленьким, и только после двух или трех минут беспрерывного всасывания холодного свежего воздуха отец Василий почувствовал, что сознание уже не уходит, а он медленно, очень медленно, снова становится самим собой.
Машину затрясло на кочках. «Свернули на проселок!» – понял священник. Отчаянно болела беспрерывно напряженная шея, а в пробитой ударом голове появилась острая пульсирующая боль. Но это все-таки была жизнь, он перестал быть животным, готовым отречься от самого святого, лишь бы глотнуть немного воздуха!
Некоторое время машину трясло, а потом отца Василия отбросило в сторону, и звук двигателя смолк. Священник напряженно ждал. Он понимал, что главное сейчас – быстро оценить обстановку и навязать «им» свою линию развития событий. Насколько они к этому готовы, он не знал, как не знал ни того, кто они такие, ни в какой степени вооружены. Впрочем, выбора у отца Василия не было.
Раздались мягкие шаги. Человек подошел, остановился у багажника и – священник это отчетливо слышал – матюгнулся.
– Сука! Он мне багажник пробил!
– Не говори ерунды, – одернул человека второй. – Как он мог?
– Сам посмотри! Вот гнида! Ну, я его урою!
– Не мельтеши, – попробовал урезонить товарища второй. – Мы не за этим его взяли.
Первый снова ругнулся и принялся вставлять ключ в замочную скважину. Отец Василий до боли в пальцах сжал отвертку и приготовился.
Багажник распахнули, и священник увидел в кромешной ночной тьме склонившиеся над ним две мужские фигуры. Он резко поднялся и кинулся на ближнего.
– Ах ты, гад! – отскочил мужик. – Вали его, Васек!!!
Отец Василий одним прыжком сиганул было из багажника, но зацепился подолом рясы и рухнул на землю.
– Сука! – охнул мужик и навалился сверху.
Священник вывернулся и ударил головой во вражеское лицо. Мужик снова охнул, теперь от боли, и отвалил в сторону.
– Мочи его! – заорал он. – Мочи!
Священник вскочил на ноги и еле увернулся от просвистевшего в паре сантиметров от лица прута… или дубинки? Его схватили за ноги и принялись валить на землю. Отец Василий с трудом выдернул одну ногу и бросился в сторону, волоча за собой вцепившегося в него, аки клещ, мужчину.
– Мочи его, Васек! – почти рыдал мужик. – Мочи-и!!!
Что-то свистнуло, и у священника потемнело в глазах. Он пошатнулся, но сумел удержаться на ногах и с утроенной энергией рванул прочь. Но над головой снова раздался характерный свист, и отец Василий понял, что валится наземь.
117 
