55 
– Жвачка есть? – спросила Дарья, ожидая, что в ответ услышит резкое: «Нет».
Но мальчик пошел дальше:
– Ты совсем потерялась! Не поняла, во что вляпалась?
– А что?
– Это не самая дешевая гостиница. Три года в этих местах было тихо. И если кого-то здесь пришили, значит, это кому-нибудь нужно…
– Едем в управление. – Капитан вышел на улицу и посмотрел в небо. – Хорошо. Есть чем дышать!
– Похоже, вы не очень опечалены ненастьем? – Дарья постаралась как-нибудь подстроиться под Генералова. Он нравился ей куда больше этого молоденького.
– Мы здесь уже одурели от жары. Знаете, что такое труп, которому от роду двое суток, если он вялится при температуре тридцать градусов по Цельсию, а внутри у него пиво?
Дарья поморщилась.
– Вот именно. Без сигары не обойдешься.
* * *
Внимательно выслушав Дарью, капитан раскурил новую толстенную табачную сосиску и погрузился в густое облако дыма. Он курил примерно так же, как Врунгель Христофор Бонифатьевич: полностью задымляя помещение, в котором находился.
– Может, открыть окно? – предложила Дарья, потому как форточки ей явно не хватало.
– Не надо. Итак, у вас стопроцентное алиби. Можете продолжать наслаждаться отдыхом. Но, пожалуйста, не надо больше попадать ни в какие истории. Иначе я сдам вас старшему лейтенанту Панкратову.
– Лучше уж с вами, – промурлыкала Дарья.
– У меня жена, дети. Иди отсюда, бесстыжая.
Она выпорхнула из кабинета, пронеслась по коридорам и постаралась не спеша выйти на улицу.
Пока цокала по ступенькам, каблук подвернулся, и она едва не полетела вниз.
– Осторожней! – Марат ждал ее. – Все в порядке? – Он смотрел то на ее голеностоп, то на лицо.
– Да. Что случилось с Анной?
Они сели в «Форд-Мондео». Дарья не слишком разбиралась в машинах, но тачка была явно не из дешевых.
– Я не знаю.
Ехали некоторое время молча, но разве может восточный человек долго молчать, если случилось такое? Когда отъехали метров на пятьдесят, директор посетовал:
– Сейчас так непросто содержать гостиницу, а тут такое посреди сезона! Сосо я не завидую. Хорошо, если это дело не попадет в газеты или, того хуже, на телевидение. Да и мне нет проку от случившегося… Если бы я хотел, чтобы все его постояльцы стали моими, то сделал бы проще: я отрубил бы… от его домиков пресную воду.
– Сосо – это директор той гостиницы, где все мы ночевали?
– Да. Но проснулись не все. Ты собираешься еще работать?
– Вообще-то я пару дней хотела отдохнуть.
– Но меня ты не обойдешь своим вниманием… – Он просто занимался попрошайничеством.
– Мне не хочется платить за отдых. – Дарья мило улыбнулась. И глаза… Такие добрые-добрые…
* * *
Солнышко выглянуло часам к двум. Температура стала стремительно расти. Тяжелый воздух с каждой минутой терял в весе, и жизнь казалась не такой уж и плохой штукой. Ветерок, уносящий тучи куда-то к горам, нежно трепал волосы Дарьи. Она стояла в воде, наслаждаясь игрой еще достаточно высоких волн. В ненастье море штормит, и мало кто полезет в воду, когда о берег разбиваются метровые волны, другое дело – ясная, тихая погода.
Пляж стремительно заполнялся отдыхающими. Наплескавшись, Дарья вышла на берег, уже облепленный живыми человеческими тушками. Одна из них – бледная, плотная и волосатая – примостилась рядышком с одеялом Дарьи.
– Как? Вы не уехали? – Она была уверена, что Коля займется похоронами товарища.
– Я уже отправил тело. – Лицо его было мрачным, а голос скорбным. – Вы извините за то, что я так обошелся с вами.
– Понимаю, эмоциональный шок. – У нее не было желания разговаривать с ним. Если бы он не хватал ее за горло, тогда, может быть, еще бы остались какие-то положительные флюиды, а так…
– Слушайте, вы должны мне помочь.
– Никак собрались искать убийцу? – Она легла на живот, подставив спину солнечным лучам.
– Я не уверен, что этот капитан будет делать хоть что-нибудь. Он какой-то… слегка сдвинутый. Мы с Женей с детства знакомы… были. Как я его жене в глаза посмотрю, не представляю. Он был намного умнее, за счет него я тоже поднялся.
– И чем же вы занимались?
– Рыба. Дело прибыльное, особенно если работать с иностранцами.
– Посредники, наверное.
– Самое выгодное дело, – с достоинством сообщил Николай. – Будь мы у себя дома, никто бы не скрылся. Здесь же черт его знает, с кем иметь дело.
Дарья перевернулась на спину.
55 
