38 
– Ну, все, одевайтесь. Может, вам палочку одолжить на время? Идти сможете?
– Смогу-смогу, – уверенно заявила Настя, – спасибо.
Одевшись, она, прихрамывая, вышла на улицу, свернула за угол здания и быстрым шагом двинулась в сторону колючего ограждения за автопарком. «Ничего страшного, – решила Настя, – все знают, что за мной должен приехать участковый. Если почувствую неладное – так заору, что в Верхней Соснянке услышат. Побоятся они расправляться со мной. А потом мы тут всех на уши поднимем!»
С этими мыслями она свернула с дорожки и пошла по мягкой траве, усыпанной прошлогодней хвоей. Вот и задние стены боксов, развалины какого-то кирпичного сарая. Дальше – колючая проволока. Пустырь, один пустырь вокруг. Может, в этом сарае когда-то был подпол или погреб? Настя смело подошла к строению, и тут ее остановил громкий шепот и осторожные шаги по хрустящему щебню.
– Уходите отсюда, Настя! – требовательно говорил Мулянов с бледным от волнения лицом. – Быстро уходите! Еще не хватало, чтобы и вас заподозрили! Убьют ведь!
– Куда ушла? – начал злиться Окулович.
– Откуда же я знаю, товарищ капитан? – растерянно оправдывался фельдшер. – Ее боец привел, я обработал колено, наложил тугую повязку, и она ушла.
– Давно?
– Минут пятнадцать назад.
Матерясь на чем свет стоит, капитан выскочил из санчасти и стал озираться по сторонам. Журналистка как в воду канула. Куда она могла пойти? Чего ей тут вынюхивать? Ничего страшного не случится, кроме того, что он, капитан Окулович, получит «по шапке».
Вдруг он увидел, что навстречу ему, широко улыбаясь, идет особист.
– Ты что такой взъерошенный, Окулович?
– Эта чертова Бестужева куда-то делась, – зло пробурчал капитан. – Отвели в санчасть, а она вышла и пропала.
– Куда же она могла деться? Не тайга – найдется. Ты ее ищи, Окулович, ищи. А то еще забредет куда не положено и тебе от командира попадет!
Окулович только махнул рукой и бросился на поиски журналистки. Белобрысый особист постоял некоторое время, глядя вслед капитану, и приветливая улыбка медленно сползла с его лица, сменившись угрюмой озабоченностью. Он достал мобильник, набрал какой-то номер и сказал в трубку:
– Все, ждать больше нельзя! Бери своих ребят и идите к боксам. Только не толпой!
Начинало смеркаться. Встревоженная словами Мулянова, Бестужева безропотно последовала за ним, даже не пытаясь вырвать рукав куртки, в который вцепился солдат. Она споткнулась о камень, чертыхнулась, посмотрела под ноги и неожиданно ткнулась головой в Володину спину. Тот стоял навытяжку перед белобрысым особистом, на лице которого сияла неизменная улыбка.
– Ну, вот и нашлась пропажа, – усмехнулся капитан. – Окулович там с ног сбился, переживает очень. А вы, значит, гуляете? Да еще в сопровождении молодого человека.
Настя собралась было ответить, но за спиной послышались новые шаги, и она испуганно повернулась. Перед ней стояли высокий худощавый подполковник и два молодых прапорщика. Первой мыслью журналистки было: с ней уже ничего плохого случиться не может. Подполковник – это величина, это старший офицер. Значит, все в порядке. И только через несколько секунд, увидев наглое выражение на лицах прапорщиков, она вспомнила, что серьезное воровство и продажа казенного имущества никак не могли пройти мимо командира. Вот она и подставила доверившегося ей солдата. Ничего они ей не сделают! Надо только держаться уверенно и брать их на испуг. В крайнем случае, закричать и постараться убежать. Не могут же в части быть одни только преступники. Их всего несколько человек, и ее оружие – гласность. Услышат солдаты, другие офицеры и поймут, что с ней что-то случилось. Тогда ничего не удастся скрыть – слишком много свидетелей.
Бестужева собралась было вырвать свою руку из руки Мулянова, броситься с криком в сторону штаба, но особист и его помощники верно угадали ее намерение. Жесткие бесцеремонные руки схватили журналистку, зажали рот и прижали к кирпичной стене бокса. Лицо особиста, уже не улыбающееся, а полное злобы, приблизилось к ней вплотную.
– Хватит дурочку разыгрывать, Бестужева! – прошипел особист. – Зачем ты сюда приехала? Кто и что тебе рассказал? Ну?
– Вы с ума сошли! – промычала Настя сквозь чужую ладонь. – Что вы творите? Отпустите сейчас же, или вам придется очень пожалеть об этом!
– Пожалеть? – криво усмехнулся особист. – И чем же ты мне можешь угрожать? Участковым своим? Да он и забыл о тебе давно. К твоему сведению, он три часа назад уехал в Верхоянск. Ты же наврала! Никто за тобой приехать не должен, ведь так? Или должен? Когда я позвонил участковому, он мне рассказал, что ты с каким-то священником сюда приехала. Очень интересно, что это они так зачастили к нам, а? Отвечай! Молчишь? Надеешься, что тебя будут искать? Так вот, искать тебя не будут, а если и будут, то не здесь. Я ведь и на телевидение твое позвонил и выяснил, что ты ни в какой не командировке, а в частной поездке.
38 
