Последние отзывы

  25  

– А что? – невинно спросил я.

– Да, по-моему, фотограф – очень нервный человек, – объяснил Ефим.

– Нет, он сейчас очень спокойный, – ответил я. – А что, все уже готово?

– Ну! Еще закрепление, окончательная промывка, сушка, – ответил Ефим. – Часа полтора еще… Сейчас с растворами закончу, и мы с тобой чаю выпьем. С вареньем!

Чай у Ефима оказался таким крепким, что во рту долго сохранялся терпкий вяжущий вкус, не перешибавшийся даже ароматным абрикосовым вареньем. Ефим заметил, как осторожно я колдую над своим стаканом, и усмехнулся:

– Извини! Переборщил с заваркой. Это по привычке. Я теперь для утешения на чифирь налегаю. Природа, брат, не терпит пустоты!

– А ты как же… – осторожно начал я.

– Хочешь сказать, как завязал? – подсказал Ефим. – Да много чего тут было! Всего и не расскажешь… В тупик зашел, старик, капитально! Но пока держусь. «Капуста» появилась. Теперь на квартиру коплю. Сижу один, как бирюк. Старых прихлебателей всех разогнал. У меня давно уж никто не бывает… За этот месяц, считай, ты первый гость. Ну а у тебя как дела? Где теперь? – Да все там же, – пожал я плечами. – В обители скорби.

– А-а… – деликатно протянул Ефим. – А я уж было решил, что ты профессию сменил…

– Ты насчет пленки? – засмеялся я. – Нет, это просто хобби такое…

Ефим покивал головой

– Хобби всякие бывают, – спокойно произнес он. – Чего только люди не придумают. Недавно по телевизору видел – со скалы вниз головой прыгают. С парашютом. Тоже хобби… – Глаза его невинно уставились на меня.

– Это не по мне! – уверенно заявил я. – Мой потолок – седьмой этаж, на лифте, со страховкой…

– А то я уж было подумал – ты тоже из этих, из парашютистов! – сказал Ефим, вставая.

Внимательно осмотрев пленки, он, кажется, остался доволен результатами. Скатав пленки в два маленьких рулончика, он вложил их в пластмассовые футляры и протянул мне.

– Держи! Без нужды не вытаскивай – поцарапаешь! А это вот твоя фитюлька. – Он вернул мне оригинал в стеклянной трубочке.

Я рассовал все по карманам и пожал Ефиму руку.

– На днях забегу, – пообещал я. – Расплачусь. Сколько я тебе должен?

– Да ладно! – отмахнулся Ефим. – Литра хватит. Мне все равно трубу менять.

– Ну, спасибо тогда! – сказал я и предупредил: – Только ты все-таки, знаешь… Если что, не видел меня и не слышал, ладно?

Ефим серьезно посмотрел мне в глаза и покачал головой.

– Значит, все-таки с парашютом? – сказал он. – Ну, это не мое дело. Насчет всего прочего можешь не беспокоиться. Сам знаешь, я и в пьяном виде разговорчивостью не отмечался… Ну, прощевай! Забегай, если время будет!

– Обязательно зайду! – пообещал я.

Когда я вышел со двора в переулок, было уже половина седьмого. Город окрасился в особенный золотисто-румяный цвет, который предшествует закату и навевает расслабленное мечтательное настроение, располагающее к самым мирным и романтическим занятиям. В такой час хорошо спешить на свидание, на футбол или просто слоняться по шумному городу, глазея на хорошеньких девушек. Ни одно из этих занятий мне сейчас не подходило. Я ограничился довольно торопливым маршем до станции метро «Маяковская» и поехал домой.

По правде сказать, компромат, увеличившийся в размерах, начинал жечь мне карман. Воображение рисовало самые отчаянные и туманные картины с участием каких-то зловещих типов в черных очках, крадущихся по моим следам. Разозлившись на самого себя, я поклялся завтра же передать микрофильм первому же, кто его потребует. Взяв с него непременно расписку.

Это решение неожиданно успокоило меня, и домой я добрался в довольно благодушном настроении, которое не ухудшилось, даже когда я вспомнил, что так и не сделал никаких продовольственных запасов. Придется обойтись консервами, подумал я, а хлеба одолжу у Ксении Георгиевны. Она наверняка ходила сегодня в магазин, потому что накануне так и не дождалась обещанного мной кефира. Состроив покаянную мину на лице, я позвонил в соседскую дверь.

Едва увидев лицо Ксении Георгиевны, я сразу понял, что ее распирает от желания побеседовать. Поскольку ее благообразные черты несли на себе печать торжественности и тревоги, я решил, что разговор на сей раз пойдет о болезнях.

– Ксения Георгиевна! Дорогая! – торопливо заговорил я, пытаясь предупредить нежелательное развитие событий. – Тысячу раз извиняюсь, но не дадите ли мне немного хлеба? Так спешил, что совсем забыл забежать в магазин!

  25